В Марнеули (Грузия) прошли Гражданские слушания – «Как изучается грузинский язык в Квемо Картли: плюсы и недостатки». Мероприятие состоялось в рамках программы «Символический Кавказский Суд по Правам Человека и Гражданские слушания на службе демократии Кавказских стран» при поддержке Национального Фонда Содействия Демократии (National Endowment for Democracy – NED). Организатор – Кавказский центр гражданских слушаний (Грузия). Председатель демократического союза «Мтреди» Сабина Талыбова выступила с докладом, в котором рассмотрела недостатки и минусы данного процесса в регионе Квемо Картли. Предлагаем ее выступление полностью:
Проблема не обучения государственного языка в национальных школах Грузии:
То, что каждый гражданин той или иной страны должен владеть государственным языком, является бесспорным фактом, хотя бы, как минимум, для собственного удобства гражданина. А также и то, что государством осуществлялись и осуществляются программы по обучению государственному языку в национальных школах, является фактом. Прежде, чем перейти к основной части, приведу небольшой пример из публичной школы города Джексонвилл, штата Флорида, США. Школа рассчитана на учеников из числа представителей этнических групп и беженцев. Беженцы в основном из юго-восточной азиатской страны Бирмы. Наряду с обучением основных и второстепенных предметов, программа школы включает и осуществляет обучение английского языка как второго родного. Результаты: учитывая недавнее прибытие в США семей из Бирмы, на третьей неделе обучения – восприятие языка на уровне элементарного общения. Еще один немаловажный фактор, что педагог, пример работы которого описывается – этническая полячка из Украины, проживающая в США более 20 лет.
Наше государство на протяжении многих лет внедряет активные программы по обучению государственного языка. Особенно, подобные программы получили большую актуальность за последние 9 лет. Конечно, результаты, хоть и небольшие, но есть. Однако согласитесь, что 9 лет – это довольно приличный период, чтобы ученики девятого класса национальных школ владели государственным языком хотя бы на элементарном уровне. Ситуация вокруг обучения государственного языка в национальных школах, если не равна нулю, но результаты оставляют желать лучшего. Количество часов грузинского языка равно пяти часам в неделю. Таким количеством часов можно языку обучить животное. А в региональных национальных школах даже этого времени не достаточно, чтобы ученики воспринимали язык на достаточном элементарном уровне. Если спонтанно войти в любой класс любой национальной школы, задать несколько бытовых элементарных вопросов ученикам, то ответа не последует, или ученик как-нибудь что-нибудь ответит. Сегодня невозможно проведение мониторинга любого типа, без предварительного оповещения и согласия со стороны министерства просвещения и науки Грузии. Следовательно, спонтанное посещение школ тоже невозможно. Если сказать, что ученики национальных школ недостаточно способны в восприятии языка, то это грубейшее ошибочное отношение. Как минимум, 50% учащихся можно передать навыки общения на грузинском языке хотя бы на элементарном уровне, учитывая тот факт, что обучение грузинскому языку начинается с первого класса до 12-ого.
Каждое выраженное недовольство по поводу преподавания грузинского языка в национальных школах воспринимается как необходимость закрытия национальных школ, или складывается впечатление, что отношение к уровню преподавания грузинского языка намеренно занижено, что снижает конкурентоспособность учащихся национальных школ.
С тех пор, как министерство образования приняло решение о реформе статуса школ (а именно: национальные школы стали называется наряду с «публичными», русско-, азербайджано-, армяно-язычными), появилась реальная угроза закрытия этих школ, или переход из статуса национальной школы в грузинскую, так как основываясь на этой реформе, руководство школы может принять решение об изменении статуса школы. С момента подписания Европейской хартии о защите прав и свобод национальных меньшинств, Грузия обязалась соблюдать все требования хартии, исходя из которых, политика безоговорочного закрытия школ невозможна. В таком случае возникает вопрос: «Как и каким образом возможно закрытие публичных национальных школ?»
На этот вопрос можно ответить в нескольких вариантах:
• Ежегодно министерство образования тратит большие суммы на улучшение квалификации педагогов грузинского языка. Несколько лет подряд в стране действовала программа миссионеров, труд которых оценивался в довольно приличную сумму. Педагоги–миссионеры направлялись в основном в отдалённые сёла. Идея идеальна. Но ни в одной из этих школ ученики по завершению программы не стали говорить на грузинском языке. И, тем не менее, нельзя сказать, что совсем не было результатов. Результат был – педагоги–миссионеры стали говорить на языке национальных меньшинств. Казалось бы «а что тут такого?». Миссионеры должны говорить на языке национальных меньшинств, чтобы обучение было полноценным. Но дело в том, что они не говорили на языке национальных меньшинств, приступая к началу своей миссии. По завершению миссионерской программы, вместо того, чтобы ученики национальных школ говорили на государственном языке, произошёл обратный процесс – педагоги–миссионеры стали говорить на языке национальных меньшинств, что оставило проблему незнания государственного языка открытой и неразрешённой по сей день.
• Уровень преподавания грузинского языка в национальных школах можно приравнить к нулю. Этому свидетельствуют полученные знания школьниками. Учеников национальных школ обучают письменности, чтению, некоторым словам. Ученик кое-как читает, однако что прочёл, не знает. С ними не проводят практических работ, не задают перевод на дом. В учебниках (а это в основном «Тавтави») скудный школьный материал, да и тот не на достаточном уровне разъясняют ученикам. Нет обобщенного словаря. Педагог не развивает мотивацию и интерес к изучению языка у ученика. Со стороны министерства образования не проводится мониторинга уровня обучения государственного языка. Складывается впечатление, что проблема языкового барьера намереннно не разрешается.
• Исходя из этого, представители национальных меньшинств отдают своих детей в грузинские школы. На этом этапе берёт начало несколько новых проблем:
1) Дети, пришедшие в грузинские школы, не знают языка ни на каком уровне. Педагоги все четыре года начальных классов ведут дополнительные платные занятия (складывается впечатление, что педагоги намеренно не занимаются с детьми во время уроков, чтобы родители были вынуждены их платно нанимать). Конечно, педагогов нанимают строго конфиденциально. Пока ученики изучат язык, они из начальных классов переходят в старшие. Впоследствии добавляются сложные предметы. Ребёнок, не мыслящий на грузинском языке, не воспринимает такие сложные предметы, как химия, физика, математика.
2) Поток детей в грузинские школы приводит к малочисленности учеников в национальных школах, что и ставит школы под угрозу закрытия.
3) Это, в свою очередь, искоренит знание своего родного языка, обычаев, народных героев, поэтов, писателей и всех остальных ценностей, присущих тому или иному национальному меньшинству. Именно всё выше перечисленное защищается Европейской хартией о защите прав и свобод национальных меньшинств.
Поэтому, требование этнических негрузин – не закрытие школ родного языка, что приведет к ассимиляции, а интеграция, путем овладения государственным языком.
Билингвальное (мультилингвистическое) обучение и преподавание предметов:
Мультилингвистическое обучение подразумевает преподавание сразу на двух и более языках предметов в одновременном режиме. Сама идея одновременного освоения наряду с основными и второстепенными предметами и грузинского языка выглядит положительной (но это, если урок грузинского языка будет полноценно преподаваться). Политику мульлингвистического обучения предложила швейцарская организация «Симера», при финансовой поддержке ОБСЕ, которая специализируется на мультилингвистическом обучении. С 2008-09 учебных годов осуществляется пилотирование мультилингвистической программы в около 40 школах смешанного типа в Грузии. Однако, представьте себе такую ситуацию, когда ребенок не понимает обращение к нему не на родном языке и, тем более, не воспринимает, когда ему объясняют научную терминологию на том же непонятном и не родном языке в разных пилотируемых школах по разному (математика, химия, физика и т. д.). В городе Марнеули публичная школа № 6 отказалась от этой программы. И была права. В первом классе нецелесообразно обучение письменности сразу двух языков, из соображения того, что ребенок должен твердо воспринимать язык той школы, к которой присуща сама школа. Так оно и делается. А мультилингвистическая программа в пилотируемых (подопытных) школах нарушает эту закономерность. На уроке билингвальных классов сразу два учителя рассказывают один и тот же предмет на двух языках. Ребенок, не освоивший язык типовой школы, для которого трудно разобрать материалы предметов, из-за низкокачественных учебников вынужден получать информацию, абсолютно ему чуждую. А если брать уже пилотируемые старшие классы, так в этом случае трудности не уменьшаются. Внезапно, ученик попадает в ситуацию неизведанного. Так психика ребенка травмируется, он вынужден делать вид, что воспринимает, чтобы избавить себя от лишнего неудобства. Получается, что мультилингвистическая школа не только не обеспечивает равный доступ образования для национальных меньшинств, а как раз наоборот, способствует отставанию учеников.
Кадровая политика:
Как преподавали грузинский язык в прошлые времена? Педагог грузинского языка, во время урока задавал чтение текста на уроке, на дом, в лучшем случае, наизусть стихотворение и на этом его образовательная программа была исчерпана. Максимальным обучением грузинского языка было знание алфавита, умение читать и писать, абсолютное отсутствие разговорной речи и полное отсутствие интереса к языку. На сегодняшний день картина мало изменилась. Интересен факт, что грузинский в прошлые времена начинали изучать с третьего класса, а английский язык с пятого класса. В прошлом, английский язык не был настолько важным, как и грузинский, но уровень знания английского языка в десятки раз был выше грузинского, интерес к языку безусловно тоже был высок. Сегодня грузинский язык, начиная с устного обучения, преподаётся в национальных школах с первого класса, а английский с третьего. Показатели успеха такие же, как в прошлые времена, хотя важность грузинского языка теперь в десятки раз превысила важность английского.
Сегодня мало школ могут похвастаться тем, что их ученики хорошо владеют грузинским языком. Потребность добросовестного преподавателя грузинского языка была и есть в школах довольно большая. Об этом неоднократно говорилось на встречах с представителями Минобразования. Предлагался мониторинг работ учителей школ, но на сегодняшний день, никакой активности, реально направленной на строгое повышение качества преподавания грузинского языка не наблюдается. Есть всего два примера успешных педагогов грузинского языка – педагог публичной школы № 2 Эминова Гюльнара; и педагог публичной Садахлинской школы № 1 Шорена Хухуа, 11 из 14 учеников которой в этом году успешно сдали экзамены по грузинскому языку и поступили в ВУЗы Грузии.
Несмотря на то, что внедряются все новые и новые государственные программы преподавания государственного языка, ученики школ посещают курсы грузинского языка, проводимые различными НПО. В некоторых школах открываются дополнительные кружки грузинского языка, финансируемые не государственным бюджетом. Молодые люди нанимают педагогов-репетиторов при необходимости скорейшего, грамотного изучения грузинского языка.
Отсюда возникает вопрос: зачем ученикам или выпускникам публичных национальных школ необходимы дополнительные курсы, если наше государство вкладывает такое количество бюджетных средств на квалифицированное преподавание государственного языка в национальных школах? Сама школа должна быть заинтересована в качественном преподавании грузинского языка, использовать факультативные часы на дополнительные занятия, открывать клубы и образовательно-развлекательные кружки, организовывать скаут-движения, всё для того, чтобы поднять интерес к изучению грузинского языка и обеспечить среду общения на грузинском языке! Ничего из перечисленного, ни в одной школе, средствами самой школы не делается, к сожалению. Следовательно, Минобразования не подходит профессионально к постепенному разрешению проблемы, раз подобные программы не поощряются с их стороны.
Проблема других школьных предметов:
На примере азербайджанских и русских публичных школ: в национальных школах учебники переведены с грузинского на русский и азербайджанский языки. Переводы сделаны позорно некачественными. Материал учебника географии и истории 6,7 классов (доводилось видеть реальный пример) для русских и азербайджанских школ (основная часть) на 60% на грузинском языке. На остальные 40% приходятся вопросы по теме. Названия островов, материков, стран и др. на карте тоже на грузинском языке. Отсюда возникает вопрос: Как ученик, не знающий грузинского языка, должен изучать этот предмет? Как он должен отвечать на вопросы? Всё это ведёт не к интеграции, а к отставанию за бортом этих наук, а следовательно, и знаний.
Чтобы способствовать процессу интеграции посредством образования, необходимо реально усилить изучение государственного языка в национальных школах. Грамотно разработать, при участие профессиональных методистов, учебные школьные материалы. Основательно оснастить программу 12-ых классов подготовительными материалами к поступлению в ВУЗы по принципу 4+1. И самое главное – не забывать о Толерантности!
Плюсы и минусы во всех делах ясно заметны не по количественным показателям, а по качественным. Если мы действительно хотим быть полноценными гражданами своей страны, в первую очередь, мы должны научиться видеть минусы, оценивать их и, конечно, активно бороться за их исправление в плюсы!
Сабина Талыбова
