Грузинский парадокс – устойчивая банковская система и бедственое положение реального сектора экономики, считает эксперт по экономическим вопросам, бывший заместитель генерального директора межбанковской валютной биржи Грузии Вахтанг Хомизурашвили. По мнению эксперта, потребление в Грузии падает, импорт находится в упадке, так как на него очень негативно воздействует девальвация лари и многие компании могут разориться. О девальвационных ожиданиях, политике «ларизации» и «дедолларизации», о возможном запрете онлайн-кредитов и многом другом Вахтанг Хомизурашвили рассказывает в эксклюзивном интервью newcaucasus.com.
– Как вы оценивате сегодняшнюю ситуацию с курсом лари в Грузии? Правительство вместе с Национальным Банком разработало т.н. «план ларизации», в котором прописаны шаги по стабилизации ситуации. Однако после заявления правительства о стабилизации мы наблюдаем падение курса национальный валюты…
– Первое, что можно сказать о ситуации, сложившейся на рынке, то, по моему мнению, это, скореее всего, реакция на недавно заявленные инициативы правительства Грузии по проведению реформ, в частности, в плане проведения политики «ларизации».
Это реакция как бизнеса, так и населения. Наблюдается следующая хронология – каждый раз выступление министра финансов, министра экономики, премьер-министра об укреплении национальной валюты вызывает обратную реакцию. Курс лари падал… За последний месяц лари обесценился на 11,82% по отношению к доллару. Это можно назвать девальвационными ожиданиями, что допустимо исходя из реальной ситуации – на фоне заявления членов правительства относительно реформ, о том, что будет проводиться политика т.н. «ларизации» (или «дедолларизации»).
В целом политика «ларизации» – это хорошо, потому что лари – единое платежное средство. Однако в данном случае, на мой взгляд, немного переборщили, заявили о том, что коммерческим банкам будут даны рекомендации в дальнейшем выдавать кредиты в лари. Во-первых, в результате этого импортеры начинают заранее запасаться долларами, предвидя их определенный дефицит. Во-вторых, что само собой разумеется, у коммерческих банков возникают открытая валютная позиция и валютные риски, так как они привлекают средства в долларах, а выдавать их в качестве кредитов будут в лари. Конечно, коммерческие банки со своей стороны постараются уменьшить депозиты в долларах и сократить процентные ставки по депозитам, что вызовет отток валюты из страны. То есть, наскоком проводить «ларизацию», конечно же, неправильно. Это должно осуществляться постепенно. Необходимо повысить интерес населения к лари как к средству накопления и вложения инвестиций. Это делается посредством экономических реформ, но не директивных указаний, что мы наблюдаем сегодня.
– Как, по вашему мнению, должен стимулироваться приток инвестиций в страну и какие меры должны быть приняты для укрепления национальной валюты?
– Необходимо проводить экономические реформы для того, чтобы простимулировать инвестиционные вливания из-за рубежа в долларах и в реальную экономику страны – в лари. Я имею в виду развитие рынка инвестиций или фондового рынка, когда акции или облигации грузинских компаний будут номинироваться в лари и это будут интересные проекты. В таком случае, во-первых, мы получим долларовые инвестиции и постоянный поток в евро. Во-вторых, повысится интерес к национальной валюте, что естественно будет играть на укрепление национальной валюты.
Что касается предложений о том, что, к примеру, нужно ввести в обращение несколько валют, имеется в виду мультивалютное обращение или привязать лари к доллару, то, по моему, это пройденный этап. Это означает, что мы полностью зависим от курса доллара и лари просто как бы придаток, который вообще, по их мнению, в конце к концов будет не нужен.
Дело не в евро и не в долларе. Если экономика развивается и растет, то, естественно, ей нужна денежная масса. Есть инфляционные процессы, которые сопровождают рост экономики и это нормально, самое главное – достичь уровня развития тенденции роста экономики. Необходимо открытие потенциальных инвестиционных каналов за счет развития фондового рынка, чему препятствуют в первую очередь коммерческие банки во главе с Национальным банком Грузии. Эта ситуация должна быть пересмотрена, если власти хотят достичь определенного развития.
– Каков механизм формирования валютного курса? Как вы оцениваете политику Национального банка Грузии в этом направлении?
– Дело в том, что Нацбанк Грузии никак не хочет понять, что первой необходимостью является смена механизма формирования валютного курса. Сегодня используется механизм частично регулируемого курса, который лишь отчасти можно назвать «свободно плавающим». Это означает, что курс не формируется сам по себе, а при участии НБГ. Когда центральный банк участвует в валютных сессиях, такой механизм формирования курса считается частично регулируемым, потому что в этом случае ЦБ проводит интервенции в долларах.
Ранее был задействован биржевой механизм, но Тбилисская межбанковская валютная биржа была ликвидирована в 2009 году. Во всяком случае, на валютной бирже невозможно было проводить спекулятивные операции и манипулировать курсом и т.д. Сегодня же есть уйма возможностей, которые позволяют манипулировать валютным курсом, например, с помощью фиктивно заключаемых сделок.
Национальный банк Грузии понизил ставку рефинансирования и теперь она составляет около 6%, что привело к стимулированию выдачи кредитов рефинансирования. То есть, постоянно начала увеличиваться денежная масса в лари. Эти кредиты не направляются на финансирование бизнеса, они предназначены для управления ликвидностью коммерческих банков. Возникает вопрос: если банку нужно в обычном режиме 200 тысяч для поддержания ликвидности, то почему после того как ЦБ понизил ставку рефинансирования, коммерческие банки стали брать больше? Если банку нужно всего 200 тысяч, то зачем ему нужно брать 400 тысяч? Он берет часть и направляет на валютный рынок, что в результате давит на курс лари.
И это происходит на фоне дефицита инвестиционных поступлений. Добавляется обслуживание внешнего долга, который требует определенных сумм в долларах – на погашение всего внешнего долга необходимо около 8 млрд. долларов. Это повышает спрос на доллар и обесценивает лари.
Национальный банк увеличивает денежную массу с помощью увеличения кредитов рефинансирования, иначе их называют неактивными кредитами, так как они не направляются на бизнес-кредитование.
Мы видим, какими темпами сейчас образуются компании-сателлиты, которые банки называют непрофильными активами банков, начиная с девелоперских компаний и заканчивая другими компаниями. Во-первых, это конкуренция бизнесу и это вообще запрещено во всем мире. Это нарушение закона. Тут не имеет значение – на кого оформлен бизнес, если существуют афилированные лица и если банк каким-то боком присутствует, то это определенно противозаконно.
С другой стороны, в экономике наблюдается денежный голод. Уровень монетизации вместо одной единицы составляет 0,4. То есть, экономике не хватает 60% денег, а в банковской системе они накапливаются за счет кредитов рефинансирования. Это парадокс, о котором даже не задумывается НБГ.
НБГ стоило бы задуматься о выдаче целевых инвестиционных кредитов коммереческим банкам, что будет содействовать росту экономики и обороту ценных бумаг.
– С 1 января 2017 года планируется внедрение так называемой эстонской модели налогообложения, согласно которой налог на прибыль будет взиматься с компании только в случае распределения прибыли и ее выдачи в виде дивидендов. При реинвестировании прибыли компании налог на прибыль платить не будут. Будет ли это способстоввать мобилизации инвестиционных ресурсов?
– Если бы эта модель налогообложения была очень эффективной, то работала бы во всем мире. Если мы ее принимаем, то в первую очередь наше правительство должно посмотреть, какие инвестиционные возможности и бизнес-отношения существуют в экономике, а потом уже внедрять ее. С точки зрения экономического анализа, такие модели работают, если параллельно развит фондовый рынок, происходит капитализация компаний. Если осуществляется реинвистирование прибыли в компанию, то есть прибыль не идет на выплату дивидендов акционерам, компания, естественно, растет. Когда компания растет и развивается, то ее акции поднимаются в цене. Тогда акционеры заинтересованы оставлять прибыль в компании, но получают доходы за счет роста цены на акции. У нас этого нет и, исходя из этого, каждый акционер заинтересован в получении прибыли. Максимум, на который он может оставить прибыль в компании – один год. Это, конечно же, слишком короткий срок. Поэтому, по моему мнению, эта реформа не будет эффективной. К тому же, при дополнительном налогообложении дивидендов, никак не простимулированы иностранные вливания в экономику.
Более эффективно было бы сократить подоходный налог, который в Грузии составляет 20%. При этом налог на прибыль составляет 15%, а налог на дивиденды – 5%.
Почему банки и финансовые компании, кредитные организации не подлежат новому режиму налогообложения (эстонской модели), тоже непонятно.
– Правительство Грузии разработало проект, согласно которому планируется запретить выдачу онлайн-кредитов…
– Я не вижу адекватного подхода со стороны Нацбанка Грузии, так как он должен регулировать деятельность компаний, занимающихся онлайн-кредитованием, так же как он регулирует банковскую деятельность. А не запрещать каким-либо акционерным обществам и обществам с ограниченной отвественостью вести кредитную деятельность.
Если это юридическое лицо осуществляет кредитную деятельность, то выдача кредита, в том числе лимитирование верхнего предела процентных ставок и привязка к гарантированным кредитам, способы погашения кредита, начисления уплаты комиссии – это все должно быть зафиксировано в регуляциях.
И когда заявляют о запрете онлайн-кредитов, никто не понимает, запрещается вообще интернет-кредитование или деятельность этих компаний. В данном случае необходимо регулирование кредитной деятельности. И не имеет значения, кто нарушает права потребителей – коммерческий банк или компании, предоставляющие онлайн- кредиты.
– Какие меры необходимо принять для развития регионов страны?
– Необходимо внедрять инвестиционные проекты в каждом регионе, в том числе и полукомммерческие. К примеру, привлекать инвестиции с помощью выпуска муниципальных облигаций. Это известная мировая практика для привлечения средств. Это долгосрочные облигации (на 10-15 лет), и когда проекты начинают работать, то приносят доход населению. Это необходимо для того, чтобы экономику органов самоуправления вывести из коллапса.
Необходимы системные реформы именно для создания благоприятного инвестиционного климата, так как могут продолжиться тенденции валютного кризиса, который может перерасти в глубокий финансовый кризис. И мы получим стагнацию экономики. Потребление и так падает, импорт находится в бедственном положении. Девальвация лари очень действует на импорт и многие компании могут разориться. В Грузии существует еше один парадокс – устойчивая банковская система и фактически в бедственном положении находящийся реальный сектор экономики.
Лика Жоржолиани, специально для newcaucasus.com
