Автор не несет ответственности за возможное совпадение описанных лиц, мест и событий с реальными. Кроме того, любое совпадение описанных лиц, мест и событий с реальными является случайным и опасным для вашей психики.
…Воины, сплетши венок из терна, возложили Ему на голову, и одели Его в багряницу.
…И, становясь перед ним на колени, насмехались над ним, говоря «Радуйся, Царь Иудейский!».
…И привели его на Голгофу.
…Там распяли Его.
Она перевела дыхание и с состраданием оглядела слушателей, переживавших не меньше ее.
…Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух.
…И сделалась тьма на всей земле, и померкло солнце.
Они взолнованно дышали, переживая события почти двухтысячелетней давности.
…Он пошел и снял Тело Иисуса.
…Они взяли Тело Иисуса и обвили его пеленами.
Им так хотелось оказаться Там, чтобы помочь Ему. Они слушали очень внимательно.
…И вошедши во гроб, увидели юношу, сидящего на правой стороне, облеченного в белую одежду; и ужаснулись.
Он же говорит им: не ужасайтесь. Иисуса ищете Назаретянина, распятого; Он воскрес, Его нет здесь. Вот место, где он был положен.
Она замолчала и сияющим взором обвела своих слушателей. Они сидели вокруг нее полукругом, кто-то на полу, кто-то забрался на шкаф, на книжную полку, на стол, телевизор или разодранный диван. Позы у всех были напряженные и некоторые резко помахивали пушистыми хвостами. На их усатых мордочках было, как ей показалось, необычно задумчивое выражение.
Она посмотрела на часы и спохватилась:
– Мне уже пора на работу. Где еда, вы знаете. И… – Она запнулась. – Не спорьте с ним.
Муж, как всегда, сидел на кухне, в своем кресле, держа в руке книгу, но уставившись в окно, из которого была видна лишь глухая, облезлая стена дома напротив.
– Дорогой, – осторожно сказала она, – Я вернусь очень поздно… Не мог бы ты помочь им сегодня с молитвой на ночь? Они ее еще не выучили наизусть. Кто-то должен перевoрачивать страницы..
Он не ответил. Их споры относительно возможности религиозного воспитания кошек начались уже давно. С тех пор, как она им, этим самым воспитанием и занялась. Ровно через полгода после того как он попал в аварию и оказался частично парализован. С тех пор он сменил свое рабочее кресло, сиденье в автомобиле и множество других удобных мест, на одно – старое механическое инвалидное кресло.
– Ладно, – деланно бодрым голосом сказала она. – Помолимся все вместе, когда я вернусь . Дождетесь?
Он проработал редактором в издательстве тридцать два года. Ему уже давно полагалась пенсия, но он, в свои 63 года, все еще работал – почему-то его считали ценным работником. Конечно, ведь он смог освоить все необходимые компьютерные программы. Правда, он не любил свою работу, но настолько привык к ней, что ему казалось, будто он почти доволен. В тот день он спешил на встречу с деловыми партнерами из Австрии. Это поручили ему, ведь он в совершенстве знал немецкий.
Она тихо попрощалась с кошками и вышла, сама закрыв дверь на ключ.
Красное BMW с глуповатой блондинкой на светофоре он заметил слишком поздно. Блондинка почти не пострадала – разве что начисто откусила себе язык. Потом выяснилось, что права ей не должны были выдавать – она была дальтоником. Он тогда лишь успел заорать, бросил руль и закрыл лицо руками. Вонь масла, бензина и паленой плоти, безумный треск рвущейся автомобильной жести заполнили его голову и снились потом в ночных кошмарах. Он просыпался с криком, пугая кошек.
– Ты бы умер тогда, если бы не воля Божья! – говорила она ему. – Бог спас тебя!
Она ходила в церковь и раньше, но столь истеричная набожность проявилась лишь после его второго рождения. Кошек она тоже любила всегда. Только раньше у них был всего один здоровенный кастрированный кот. Теперь – девятнадцать. Но он уже не возражал. Все было по его вине. Комплекс вины – отнюдь не христианский, мучал его постоянно. После аварии от него отказались все врачи. Были уверены, что он умрет в этой палате №66. Только она не сдалась. Оставалась с ним на ночь, иногда приводя с собой кота. Делала все, что могла. Что заставило ее привести того священника, который прочитал молитвы, навонял в тесной комнатушке ладаном и помазал его мирром? Наверное, она хотела, чтобы это было чем-то вроде предсмертного причастия, но только с надеждой на улучшение. Забавно – она была христианкой и, как и многие, не имела ни малейшего понятия о христианстве. А после «причастия», во время которого, кстати, кот прятался под койкой, он взял и поправился. Он подозревал, что выздоровел исключительно из упрямства. Чертово подсознание. Врачи сказали, что это было чудом. Священник повторил то же самое. Она вцепилась в это слово и сделала его иконой. Она стала молиться «чуду», жить благодаря и ради него. Кошки тоже были частью чуда. Будущего чуда.
Она была худой, с длиным лицом и вечно растрепанными воздушно-седыми волосами. Всегда куда-то спешила. Ее легко можно было принять за старую деву, хотя женаты они были уже 27 лет. Он был ее полной противоположность. Высокий и плотный, громкий, медлительный, с густой шевелюрой, которая выпала вскоре после того, как он пересел на инвалидное кресло. Ей было 58. Ему – 66. «Дважды возраст Христа» – невесело подумал он вскоре после дня рождения. «И номер той палаты».
«Если бы я тогда умер, все было бы иначе» – думал он. Хотя для нее, возможно, это было бы и хуже. Намного хуже. А если бы ничего не было, он бы уже вышел на пенсию и изнывал дома от скуки, получая скудную пенсию. Теперь же он получал солидную пенсию по иналидности (ее платило издательство, которое врачи уверили в том, что долго он не протянет), которой хватало им обоим. Но она работала ради кошек – кормить такую стаю вонючих и пушистых котов стоило недешево.
Первое время он спорил с ней до умопомрачения. Когда она заявила, что даже язычники-египтяне верили в то, что у кошек есть душа, он просто взорвался:
– Какое отношение, как ты говоришь, язычники-египтяне, могут иметь к христианству? Кошка, с точки зрения любого христианина – существо бездушное. Оно не может понимать Библию. Это просто старческий маразм.
После слов «старческий маразм», она заплакала и он с трудом разобрал ее слова, произносимые с пазуами, сквозь женские всхлипы:
– Это неправда… У кошек есть душа… Ты хотя бы один раз посмотрел… Как они меня слушают… Когда я читаю им Библию…
Потом она гордо выпрямилась и сказала почти спокойно:
– Мы уже прошли половину. Я верю в чудо. Ты же жив!
Это был ее самый веский и алогичный аргумент. Но тогда ему не оставалось ничего другого, как утешить ее и перестать спорить. Однако принимать в этом участие он отказывался до сих пор.
Он лишь угрюмо смотрел, как она освобождала одну стену их квартиры от книжных полок (до сжигания еретических изданий дело пока не дошло) и вешала иконы. Их уже тут было больше сотни. От самых маленьких до громадных, в четверть стены. Простых, бумажных, раскрашенных картонных, металлических, медных, серебрянных, в рамках из некрашенного дерева и из полированного ореха. Тут же висели пучки самшита, чадила маслом лампадка, смешивая постную вонь жирного фитиля с запахом кошачьих испражнений. Иногда, проходя из спальни в кухню, она останавливалась перед стеной и начинала молиться. О чем именно, он не знал. Но догадывался.
Он уже привык к вони, которая плотной стеной преграждала вход редким посетителям. Впрочем, в гости к ним почти никто уже не приходил. Из-за его инвалидности (жалости никогда не хватает надолго), из-за ее бесед на религиозные темы. И из-за неистребимого кошачьего запаха, почти что заметного глазу. Она была даже на лестнице, за дверью. Но соседи терпели. Из жалости. Как и он.
В тот вечер он сидел и вспоминал «Экзамен» Кортасара. Это стало теперь его любимым занятием. Не читать, а вспоминать книги, которые он читал. От начала и до конца, вспоминать ритм, паузы, вкус, цвет, запахи, мелодии. Смаковать воспоминание о книге. Сегодня он выбирал, с чего начать. После Кортасара вспомнил Ортегу. Потом, по ассоциации, вспомнился Лиоса, Борхес и Маркес.
– Борхес, почему Борхес? – сказал он сам себе. Кошка впрыгнула на стол, лениво прошлась мимо него. Сбила с толку. Он, рассердившись, сбросил ее на пол. Она упала, как всегда, на лапы и злобно на него посмотрела. Еще две спрыгнули вслед за ней с кухонных шкафов, еще одна вылезла из мусорной корзины и все они, не оглядываясь, демонстративно вышли из комнаты, истерично развевая хвостами.
– Черт, почему я вспомнил Борхеса? – Кошки мешали думать и он был рад, что они убрались. И тут его осенило. Там был какой-то рассказ про юношу, который читал индейцам Евангелие. – «Совсем не помню» – подумал он. «Перечитать, что ли?». Он прокатился в комнату, распугивая котов, злобно, с визгом замяукавших при его виде. Подъехал к книжным полкам и через пару минут нашел ее – сборник рассказов Борхеса, в темно-красном переплете. Запах книжной пыли пробивался даже через фильтр кошачьей мочи. Он легко нашел этот рассказ. Он назывался «Евангелие от Марка». «Может, прочитать его кошкам, вслух?» – его эта мысль рассмешила. Он представил, что сказала бы она, узнав о таком «святотатстве».
Он повернулся к котам и громко, с оттенком презрения, сказал:
– Эй, вы, хотите послушать настоящую литературу?
К его удивлению, все коты, как по команде, оглянулись и через пару минут явно были готовы слушать. «Надо же», подумал он. «Как будто поняли». И, открыв книгу на странице 347, начал читать вслух. Четко и разборчиво, словно план месяца собравшимся работникам издательства в той душной комнате с растрескавшимися деревянными стульями позади склада. Коты слушали внимательнее, чем служащие издательства.
Когда он прочитал фразу:
«…Правда ли, что Христос принял смерть, чтобы спасти род человеческий?»
Коты как будто взолновались, зашуршали хвостами, кто-то начал царапать когтями и без того расчерченный, облезлый паркет. Он остановился, внимательно посмотрел на них и продолжил чтение. Оставалось совсем чуть-чуть.
«…Как бы думая вслух, он сказал:
– Вода спадает. Осталось недолго.
– Осталось недолго, – эхом подхватили Гутре.
Все трое шли за ним. Преклонив колена на каменном полу, они попросили благословения. Потом стали осыпать его бранью, плевать в лицо и выталкивать на задний двор. Девушка плакала. Эспиноса понял, что его ждет за дверью. Открыли, он увидел небо. Свистнула птица. «Щегол», – мелькнуло у него. Сарай стоял без крыши. Из сорванных стропил было сколочено распятие.»
Он замолчал и холодок пробежал у него по спине. Он почти со страхом посмотрел на котов. «Скорее бы она вернулась. Хотя нет, она придет нескоро. Глупости».
Коты сидели оцепенело. «Словно загипнотизированные звуком голоса. Да, голоса. Не слов же» – с надеждой подумал он. «Интересно, почему люди боятся змей? По-моему, кошачьи глаза намного страшнее».
* * * * *
Она открыла дверь своим ключом. Сквозь привычную завесу кошачьей вони, которую она почувствовала после свежего уличного воздуха, пробивался какой-то новый запах. Жирный, словно немытая сковородка из-под немецких сарделек. Но посвежее.
Она поспешила в комнату. «Неужели он что-то им сделал?» – мелькнула у нее колючая мысль и внезапная ненависть к нему пронзила ей виски. Вбежав в комнату, она остановилась. На книжных полках, напротив ее коллекции икон, висел он. Распятый. Его голова свесилась набок. Лицо было исполосовано кошачьими когтями и походило на старую губку, которой играл котенок. В луже крови у его ног (они свисали до полу), как всегда, полукругом сидели кошки. Услышав, как она вошла, они не повернулись. Только самый большой кот, самый первый, встал и, помахивая хвостом, низко опустив голову, направился к ней. Она с ужасом заметила, что его лапы оставляли маленькие кровавые розочки следов на стертом лаке паркета.
Он подошел к ней и потерся о ее ноги. Замерев от шока, она смотрела на него, не отрываясь. Она услышала его голос. Это было чудо:
«Мы не люди, но мы тоже были грешны. Он теперь искупил все наши грехи. Мы снова безгрешны. Мы спасемся, как ты этого и хотела».
«Борхес», – мелькнуло у нее в голове. – «Это все Борхес. Ненавижу его». Но кого именно ненавидит, она понять так и не сумела. Последней мыслью, перед тем, как грохнуться в обморок была эта: «Бедняжки, как же им пришлось потрудиться. Ведь он был таким тяжелым». Она упала, ударившись головой о край кресла. Кошки испуганно вскочили и мягко подошли к ней. В воздухе плавала кошачья шерсть с красноватым оттенком. Mедленно кружась, волоски опускались на пол.
Гига Чихладзе, из личного архива автора
Коллаж newcaucasus.com
