Сближение стран Восточного партнерства с Евросоюзом – перспективы и возможности, внутренние проблемы и внешние угрозы; противодействие Москвы и риски разрастания гибридных войн; влияние событий в Украине на Молдову и Грузию; назначение экс-президента Михаила Саакашвили на пост губернатора Одесской области Украины. Об этом и многом другом рассказывает в эксклюзивном интервью newcaucasus.com старший научный сотрудник Центра стратегических исследований по обороне и безопасности Аурелиан Лаврик (Молдова, Кишинев).
– Как вы оцениваете прошедший саммит Восточного партнерства в Риге? Многие считают его провальным, так как наши страны практически не получили твердых гарантий по вопросам Евроинтеграции. Как вы считаете – проблема в наших странах или в Западе?
– Основная проблема заключается в ситуации, которая сложилась в Украине. И в условиях нестабильной ситуации говорить о каких-то продвижениях в направлении евроинтеграции с точки зрения обретения статуса стран-кандидатов на вступление в Евросоюз, мне кажется, не приходится. Странам Восточного партнерства, в первую очередь тем, которые работают над западным вектором (Украина, Грузия, Молдова) был послан мессидж, чтобы они были более реалистичны в своих ожиданиях процесса сближения. Я думаю, что в долгосрочной перспективе наши страны могут добиться поставленных политических, геополитических задач.
– Москва выступает против тесной интеграции наших стран с Евросоюзом. Почему?
– В Москве наше сближение с ЕС воспринимается как сужение сферы влияния России. В Москве считают все страны постсоветского пространства, за исключением трех стран Балтии, сферой влияния РФ. На сегодняшний день мы являемся свидетелями исторического процесса смещения геополитической границы между западной цивилизацией и сферой влияния России. То есть, Молдова, Украина и Грузия четко заявили о том, что не хотят находиться в этой пресловутой сфере влияния России. Это тревожит Кремль, так как там существуют опасения, что в процессе обеспечения безопасности наши страны могут проявить инициативу сближения с НАТО. В России же продвижение НАТО к ее границам считают серьезной угрозой. Отсюда и проистекает это противостояние.
– Как вы считаете, как лучше, прагматичнее нашим странам двигаться к интеграции с ЕС, с Евроатлантическими структурами – по отдельности или же всем вместе?
– Как показывает опыт, что касается стран Восточной Европы, стран Балтии, стран бывшего соцлагеря, то больше шансов у тех стран, которые хотели присоединиться к этим обеим организациям в группе, в пакете. Я думаю, что в нашем случае только так и произойдет. Мы видим усилия со стороны Брюсселя в поддержке наших стран в борьбе с коррупцией, усилия по внедению рыночной экономики, в поддержке демократии и демократических преобразований. Я не думаю, что по одиночке каждая из наших стран может стать членом ЕС или НАТО.
Что касается Молдовы, то наша страна на этом этапе не рассматривает возможности присоединения к Евроатлантическим структурам, в Конституции Молдовы есть статья, где зафиксирован перманентный нейтралитет страны. На сегодня у политических сил, которые хотели бы изменить Конституцию и отказаться от этого статуса, нет достаточного числа мандатов. В отличие от Украины, где парламент проголосовал за отмену внеблоковости страны и Грузии, которая открыто заявляет о своем стремлении к НАТО. Мне кажется, что в Молдове этот вопрос не поднимается исключительно по внутриполитическим мотивам.
– Как повлияли события в Украине – боевые действия на Донбассе, аннексия Россией Крыма на ситуацию в Молдове и Грузии? Возможно ли размораживание конфликтов в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии?
– Во-первых, то что происходит начиная с 2014 года в Украине – это последствия отношения мирового сообщества к тем событиям, которые происходили раньше. Это война на территории Молдовы в Приднестровье в 1992 году, когда, к сожалению, мировое сообщество не поддержало в нужной мере молдавское государство. В результате появилось псевдогосударство, которое не контролируется конституционными властями Республики Молдова. Подобные события примерно в тот же период происходили и в Грузии. В 2008 году события в Южной Осетии, несмотря на вовлечение в переговоры президента Франции, привели к трагическим последствиям. Если посмотреть в прошлое, то можно оценить тогдашнее отношение Запада к России как попустительство. России все сошло с рук… И, наконец, третий этап – события в Украине.
Надо сказать, что Украина для России является намного более важной целью по сравнению с Молдовой и Грузией. О значении Украины для России писали и Збигнев Бзежинский, и Джордж Фридман, другие специалисты в области геополитики. То, что сейчас происходит, предвиделось многими экспертами. У России никогда не пропадал интерес к Украине и она воспользовалась ситуацией, которая сложилась в 2014 году. Конечно, существуют опасения, что при определенном сценарии военные столкновения могут дойти до границ Молдовы. Российский проект «Новороссии» предполагал взять под контроль всю черноморскую прибрежную полосу, практически до Приднестровья. Здесь сохраняется непростая ситуация – на левом берегу Днестра есть две зоны (всего шесть сел), которые находятся под юрисдикцией Молдовы. Но при этом левый берег контролируется в общем-то российскими войсками. На правом берегу, контролируемом Республикой Молдова, расположены город Бендеры и шесть сел, которые находятся под юрисдикцией де факто Приднестровья. И именно на этих участках в начале 90-х происходили наиболее ожесточенные боевые столкновения. Стоит отметить, что на картах Приднестровья обозначены несколько сел, которые находятся под юрисдикцией Молдовы. То есть, Приднестровье претендует на некоторые населенные пункты, контролируемые Молдовой, считая, что они входят в состав Приднестровья. Если, допустим, Приднестровье решит примкнуть к «Новороссии», то могут возникнуть конфликты на обоих берегах Днестра на перечисленных территориях.
– Как вы можете оценить риски гибридной войны для Молдовы и Грузии со стороны России?
– Украинский опыт, да и не только он, показывает, что если и будут происходить войны, то уже только гибридные. В Украине мы наблюдали мощную информационную составляющую, использование местного населения, национальных меньшинств как инструмента влияния при проведении референдумов для создания псевдореспублик и, естествено – военная составляющая.
Что касается рисков вовлечения Молдовы в гибридную войну, у нас имеются опасения в отношении Приднестровья. В условиях, когда там социально-экономическая ситуация ухудшается, усиливаются риски дестабилизации ситуации. 80% бюджета Приднестровья до сих пор обеспечивалось из России и есть опасения, что ухудшение ситуации – это контролируемый стратегами из Москвы процесс. И в условиях продолжающегося ухудшения Россия может попытаться пробить коридор к Приднестровью. Конечно, в теории этот сценарий может включать в себя и юг Украины – западную часть Одесской области (Бессарабию).
– А как в Молдове восприняли назначение экс-президента Грузии Михаила Саакашвили губернатором Одесской области? Что это может дать Молдове, особенно, если учесть, что Кишинев и Одесса являются городами-побратимами?
– У Михаила Саакашвили очень хороший имидж в Молдове. Он смог добиться того, что Грузия стала примером проведения успешных реформ в самых разных секторах. Грузия является для Молдовы и сейчас примером во многих сферах. Это и инфраструктурные проекты, и реформа правоохранительных органов и т.д. Мы должны стремиться к тому, чтобы добиться таких же результатов. Что касается его назначения губернатором Одесской области… После, того как он стал губернатором, многие российские каналы в различных ток-шоу, передачах начали активно обсуждать эту тему. И постоянно повторялись некие опасения со стороны российских экспертов в отношении возможности размораживания Приднестровского конфликта, что напрямую связывается с назначением Саакашвили. Я думаю, это единственное, что вынуждает молдавских наблюдателей с некоторой опаской смотреть на его губернаторство. Со стороны самого Михаила Саакашвили мы не слышали никаких воинственых заявлений.
Могу добавить, что в рамках Восточного партнерства Грузия является самой близкой нам страной. У Грузии есть очень много того, что мы могли бы перенять, нас объединяет очень много общего и, в первую очередь, общечеловеческие ценности.
– Как вы считаете, способны ли западные санкции против России остановить российскую агрессию против Украины?
– Опыт показывает, что санкции не только не выполнили задач, поставленных Западом, но и наоборот – российские соцопросы выявили консолидацию общества вокруг Путина, принимаются меры по импортозамещению, пытаются поднять экономику. Опять-таки, началось сближение России с Китаем. В общем можно сказать, что пока санкции не возымели должного эффекта.
– Возможен ли некий компромисс между Западом и Россией, достижение согласия по вопросу независимого определения внешнеполитического курса нашими странами?
– Сегодня очень сложно представить, что Россия легко согласится на вхождение в западное геополитическое пространство наших стран, так как она не хочет терять свои позиции. Тем более, она будет противиться интеграции постсоветских стран в НАТО.
Приведу такой пример: до 1955 года Австрия была разделена на четыре зоны, контролируемых странами-победительницами во Второй мировой войне – США, СССР, Великобритания и Франция. В 1955 году эти страны договорились о выводе оккупационных войск при условии сохранения Австрией нейтралитета. Австрия является членом ЕС, но не заявляет о своем желании войти в НАТО и у России нет проблем с этой страной. Теоретически можно предложить Москве признать нейтральный статус Украины, Молдовы и Грузии при условии вывода ее войск из Приднестровья, Донбасса, Абхазии и Южной Осетии.
– И предложить отозвать независимость Абхазии и Южной Осетии?
– Конечно!
– А также вернуть Крым Украине?
– Это сложно представить… Но по отношению к Молдове эту возможность можно представить, так как согласно Конституции Молдова и так является нейтральной страной. И политические силы, которые ратуют за вхождение в НАТО, находятся в меньшинстве. Мне кажется, этот сценарий мог бы удовлетворить Россию при условии, что НАТО не будет приближаться к ее границам, а Россия не станет препятствовать вхождению Молдовы в ЕС.
– Согласно данных некоторых соцопросов, в Молдове растет число сторонников вхождения страны в Евразийский союз. Возможно ли, что Кишинев денонсирует Соглашение об ассоциации с ЕС и пойдет на сближение с ЕАЭС?
– На практике это невозможно по целому ряду объективных причин. Во-первых, Молдова не имеет общих границ со странами, входящими в ЕАЭС. Кроме того, из-за экономического эмбарго, введенного Россией на поставки алкогольной и сельскохозяйственной продукции, молдавские компании утеряли свои позиции на российском рынке. Уже произошла переориентация на рынки других стран. В этих условиях вхождение в ЕАЭС означало бы возврат к ситуации торгово-экономических отношений периода СССР или 90-х годов прошлого века. Стоит также отметить, что в молдавском парламенте не хватит необходимого количества мандатов для того, чтобы денонсировать Соглашение об ассоциации с ЕС. Процесс сближения с ЕС запущен, уже работают программы поддержки экономического развития. Я надеюсь, что наше правительство проведет все необходимые реформы и люди поймут, что лучше для их страны.
Ираклий Чихладзе, специально для newcaucasus.com
Фото И.Чихладзе
