О внутренней ситуации в Абхазии после прихода к власти Рауля Хаджимба, экономических перспективах региона и связях с Россией рассказывает в эксклюзивном интервью newcaucasus.com историк и журналист Роин Агрба.
– Как изменились настроения в абхазском обществе после прихода к власти Рауля Хаджимба? Насколько известно, будет полностью изменен подход к проведению реформ. Как это все будет происходить, и почему абхазское общество пришло к этому?
– Новая власть декларировала демократизацию общества, больше открытости, больше участия общества в жизни государства. То, чего не происходило при тоталитарном режиме господина Анкваб. Сейчас многие примкнувшие, в том числе и коррумпированные бывшие чиновники, ищут себя в новой роли, пытаются найти возможность оказаться у кормушки. И, безусловно, у населения большие надежды на ту часть молодежного движения, которое вместе с Раулем Хаджимба пришла к власти ради радикальных изменений в обществе.
– Рауль Хаджимба довольно большим числом людей за пределами Абхазии воспринимается как политик пророссийского толка. Многие считают его непосредственным ставленником Москвы. Насколько такая характеристика близка к реальности, и если да, то можно ли говорить о суверенном, независимом пути Сухуми?
– Рауль Хаджимба всегда позиционировался как проабхазский политик. Его электорат никогда не был ниже 20%. Даже тогда, когда оппозиция находилась в разрозненном, так сказать, аморфном состоянии. Впоследствии, с приходом к власти Анкваб, оппозиция консолидировалась вокруг Хаджимба, и даже Коммунистическая партия, которая поддержала на выборах его кандидатуру. Коалиция затем оформилась как Координационный совет, куда входили фактически все политические партии и общественные движения. Исключением стало общественное движение “Амцахара”, которое в последний момент из ветеранской организации было преобразовано в партию, но так до конца не успело сформироваться, хотя были серьезные финансовые вливания со стороны бывшего президента. Так что основной ресурс был уже за политическими противниками Анкваб и первую скрипку там играл Рауль Хаджимба. Говорить о том, что Хаджимба пророссийский не приходится, потому что он как раз рейтинг набирал, критикуя власть за совсем уже приближенность к России. В том числе и в отношении российских дотационных денег, которые Москва так щедро “вбухала” в Абхазию, но никаких реальных результатов экономика не получила. Хаджимба даже выступает за постепенное снижение объемов этой помощи, чтобы Абхазия стала самодостаточной. Во время предвыборной кампании Рауль даже говорил, что внутренний ресурс Абхазии составляет около ста миллиардов рублей, который прежние власти не могли аккумулировать. Все это имело настолько нелегальный характер, что порождало коррупционные составляющие. Мы зафиксировали за последние годы огромное количество фирм, которые просто закрывались, но эти люди продолжали жить этими же доходами. То есть они уходили на “черный рынок”. И Хаджимба хочет вернуть этих людей в нормальный бизнес, создать для этого условия. Рауль Хаджимба не пророссийский политик, он проабхазский политик. Рауль понимает, что Россия – это гарант безопасности. И с ней надо иметь партнерские отношения, а не отношения типа “ты босс, а я дурак”.
– А насколько Москва готова к равным, партнерским отношениям с Сухуми?
– Я думаю, что Москва готова, потому как она ведет себя очень прагматично и ненавязчиво. То есть пресловутую “руку Кремля” большинство населения Абхазии не ощущает. Если в 2004 году Россия вела себя как “медведь в посудной лавке”, то сейчас Москва работает очень тонко.
– Но не означает ли это смену только внешних декораций? Ведь суть остается прежней. Деньги, поступающие в Абхазию – российские. Безопасность Абхазии – в первую очередь прерогатива российских вооруженных сил. Изменится ли сама суть отношений?
– До этого Россия получала больше абхазского суверенитета, чем просила. Наши власти были готовы отдать еще больше. Этим снимали с себя ответственность перед собственным народом. Например, “я хотел построить перерабатывающий комбинат, а русские этого не хотели. Они хотели только бассейн”. В этой части даже есть доля правды. Может быть, некоторые российские эмиссары действовали очень грубо. По принципу – мы даем вам деньги, а вы стройте это, это и это. Но абхазская сторона не вела себя как партнер, чтобы сказать: “а я этого не хочу, давайте будем делать вот это”. То есть, в этом отношении будут происходить изменения. Даже Россия поняла, что в абхазском кризисе она сама тоже виновата. Чем больше суверенитета будет у Сухуми от Москвы, тем меньше проблем будет у России в Абхазии. И там это прекрасно понимают. Москва преследует свои геополитические цели и это можно понять. Граница противостояния миров – Востока и Запада – проходит и в Абхазии в том числе. Мы для Москвы никакая не угроза. И лучше дружить, чем иметь под собой регион, который будет хуже Северного Кавказа.
– После победы на выборах Рауль Хаджимба отправился в Москву, где встретился с Владимиром Путиным. И по итогам этой встречи было заявлено о создании некого “пояса безопасности”. В чем его суть?
– Пока трудно судить об этом, тем более, что переговоры проходили в закрытом режиме. Но, насколько нам известно непосредственно от Рауля Хаджимба, это будет некое противодействие тем угрозам, которые исходят со стороны НАТО. Имеется в виду, в том числе, подписание Грузией соглашения об ассоциации с ЕС. Тем более, что между Тбилиси и Сухуми не подписан договор о неприменении силы. Насколько я понимаю, к этому будет непосредственно подключено Министерство обороны (Абхазии).
– Не будет ли это означать усиления группировки российских войск на территории Абхазии?
– Мне пока сложно судить, но мы знаем, что Абхазия сохранит собственную армию. То есть, это не будет вливанием абхазской армии в российскую. Это мы знаем точно. Потому что мы прекрасно понимаем, что наличие собственных вооруженных сил – это один из элементов суверенитета. То, что происходило во времена предыдущих двух президентов, как раз была минимизация абхазских вооруженных сил. Были даже такие мысли: “а зачем нам содержать собственную армию, когда есть российская?”… Мы это критиковали, и даже многие ветераны не пришли на тот парад победы, который праздновался в Сухуми, в знак протеста, что мы не увидели ту армию, которая победила. Это была такая красиво оформленная кукла, но не наша кукла.
– Перейдем в экономическую плоскость. До последнего времени частную собственность на территории Абхазии могли приобретать лишь те, кто обладал абхазским паспортом. Сейчас этот вопрос может быть пересмотрен. То есть инвесторы смогут покупать недвижимость. Не несет ли это риск тому суверенитету, который Сухуми провозгласил? Ведь существуют опасения, что большую часть этой недвижимости скупят российские инвесторы. А вслед за этим может существенно увеличиться доля россиян на территории Абхазии. Что, в свою очередь, может привести к демографическому дисбалансу не в пользу этнических абхазов. Осознают ли новые власти эти риски, и если да, то как собираются нивелировать их?
– Во-первых, необходимо разделить понятия “земля” и “имущество”. Земля в Абхазии законодательно не продается. И большое число людей, в том числе этнических абхазов, выступают против продажи земли, потому что мы понимаем, какие угрозы в этом случае могут появиться. При этом существует и другая угроза. В индустриальной или туристической зоне продажа земель происходила нелегально. Законодательно они были оформлены под аренду, но на деле фактически распроданы. Государство ничего не получало от этого. Таких фактов было очень много. В данном случае существует двойственный подход. Некоторые педалируют идею создать некие зоны, где то, что и так продается, можно было бы легализовать, чтобы государство получало от этого в бюджет какие-то копейки. Этот вопрос очень остро стоит, потому что мы понимаем: если все шлюзы открыть, буквально два олигарха московских приедут и скупят все.
По имуществу другой подход. Нынешнее законодательство позволяет покупать только имея абхазский паспорт, и мы видим, что этот процесс породил очень опасный прецедент по продаже абхазских паспортов. То есть, налицо коррупционная составляющая. На сегодня очень много уголовных дел заведено – порядка двухсот. И это результаты только беглого осмотра. Они переданы в суд, и многих уже лишают абхазского гражданства. Большинство, порядка 95%, это граждане России, которые нелегально покупали абхазские паспорта, чтобы приобрести имущество. И тут, естественно, власти будут предпринимать соответствующие шаги. Иностранцам дадут возможность покупать хотя бы первичное жилье. Я уверен, Рауль Хаджимба внесет изменения, чтобы упростить жизнь инвесторам, но, конечно, без продажи земли. Кстати, исполнительная власть, и это законодательно закреплено, не имеет права продажи. Продает парламент. Персонально каждый объект на территории Абхазии проходит через парламент. А купить всех депутатов очень сложно. У нас были прецеденты. Мы выявили продажу такого объекта – “Донтабак”. Скандальная история, ставшая одним из толчков, которые свалили предыдущую власть, потому что в этой коррупционной схеме участвовали пропрезидентские депутаты.
– А что касается железной дороги? Насколько в Абхазии заинтересованы в реабилитации ж\д полотна и как вообще смотрят на возобновление сообщения между Грузией и Россией через территорию Абхазии?
– Железной дороге абхазское общество, особенно СМИ, уделяло много внимания. Внимание было приковано непосредственно к проблеме реабилитации. И Абхазия даже получила от России двухмиллиардный кредит на эти работы. Кстати, ремонтные работы были проведены до этого. Причем, по информации предыдущих властей, были проведены удачно. И тут опять новый кредит. Но самое интересное, что деньги в Абхазию так и не попали. Это была афера, которую провернули президент Сергей Багапш и российская сторона. Мы об этом много говорили, и нашего журналиста Антона Кривенюка даже судили по этому поводу, за то, что он назвал происходящее аферой.
Удивительное произошло с президентом Анкваб, когда он пришел к власти. Он признал, что это была афера, но куда утекли два миллиарда, мы так и не знаем. Мы знаем, что 700 миллионов из этих денег так и не были освоены. Кроме того, не подписан даже акт приема железной дороги. То есть, вопрос железной дороги прежние власти переложили очень тяжелым грузом на плечи новых властей. В 2015 году Абхазия должна выплатить этот долг. Как говорил Рауль Хаджимба во время предвыборной кампании, “мы умудрились получить огромные дотации от России и при этом умудрились еще и задолжать этой же России”. Это бремя висит на бюджете Абхазии. Два миллиарда – это очень серьезная сумма. Сможем ли мы ее выплатить? Кроме того, прежняя власть умудрялась выплачивать каждый год проценты – по пятьдесят миллионов за не потраченные деньги. Уникальная ситуация! Существует очень много темных схем, с которыми придется разбираться уже новым властям. Очень много дел уже направлены в Генпрокуратуру. И, я думаю, абхазское общество очень скоро узнает много деталей, которые, к сожалению, имели место.
По поводу сквозного железнодорожного сообщения в Абхазии сегодня очень много споров: нужна ли вообще железная дорога, и нужен ли транзит? Есть сторонники превращения Абхазии полностью в экологическую зону. В этом случае железная дорога нанесет урон. И я тоже сторонник этого подхода. Также вызывает сомнения то, что нет экономического обоснования восстановления железной дороги. Никто еще не подсчитал, сколько может Абхазия получить от транзита и сколько может потерять в туристическом плане, так как железная дорога проходит в основном в пляжной зоне. Так что тут нужны серьезные расчеты.
– А какие еще страны, помимо России, готовы инвестировать в Абхазию?
– Очень активно действует турецкий бизнес. Где-то процентов 20 инвестиций на территории Абхазии – турецкие. Но им необходимы условия, к которым они привыкли. Российскому бизнесу легче. Они привыкли к условиям, которые действуют в России, и на абхазском поле им комфортнее – откаты и тому подобное, связь с властями… А турецкий бизнес совершенно другой. Поэтому у него не такой большой процент. Причем, в Турции интерес к Абхазии проявляет в первую очередь абхазская диаспора. То есть, с привлечением инвестиций, мы привлекаем и наших сограждан, переселенных в Турцию в XIX веке. 150 лет они стремились вернуться на историческую родину и, наконец, у них появилась эта возможность. Есть также несколько европейских компаний, которые, так сказать, пробуют почву. Для инвесторов главное – благоприятное инвестиционное поле. А предыдущие власти не могли себе этого позволить, так как тогда существовала очень серьезная коррупционная составляющая. Пример – сухумский аэропорт. Инвесторы просто не захотели делиться с чиновниками, которые, со своей стороны, пожелали “сесть в долю”. Рауль Хаджимба обещал освободить инвестиционное пространство от коррупции. Посмотрим, что из этого получится.
Владимир Унанянц, специально для newcaucasus.com
Фото newcaucasus.com
