Акакий Асатиани: в предвыборную кампанию я ввязался потому, что не хочу начала войны в Абхазии

1529

По мнению председателя партии «Союз традиционалистов Грузии», главы избирательного блока «Традиционалисты – Наша Грузия – Партия женщин» Акакия Асатиани, масштабные фальсификации на парламентских выборах вызовут взрыв недовольства в Грузии.

– Какие нарушения в ходе предвыборной кампании зафиксировала ваша партия?

– Правящая партия нарушила законодательство в самом начале избирательной кампании. Срок подачи заявлений истекал в 18:00 21 апреля. Именно тогда Нино Бурджанадзе объявила о том, что она снимает свою кандидатуру и выходит из списков «Единого национального движения». Так что правящая партия никак не успевала подать списки вовремя. Однако никакой реакции не последовало – Центральная избирательная комиссия приняла списки от «Единого национального движения». В то же время я не могу сказать, что в ходе предвыборной кампании имели место такие серьезные нарушения, как раньше, когда «Единое национальное движение» было на пике популярности. Тогда они не оглядывались ни на что. Сегодня у них преимущество в информационном освещении своей предвыборной кампании, преимущество в финансировании, преимущество в представительстве своих членов в избирательных комиссиях, и, конечно, административный ресурс. Преимущество в информационном освещении для партии власти предоставляют два канала – «Рустави-2» и «Мзе», которые принадлежат членам «Единого национального движения». Общественное телевидение («Первый канал») квотировало выступления для членов политических партий. Но руководство Первого канала сразу объявило о том, что в хронике будет превалировать правящая партия. Единственный независимый канал «Кавкасия» вещает только на Тбилиси. Преимущество в финансовых отношениях несоизмеримо, потому что кандидаты от партии власти в мажоритарных округах – это представители бизнеса.

Административный ресурс партия власти попытается использовать в тех регионах, где преимущественно проживают национальные меньшинства. Вообще следует отметить, что еще со времен Шеварднадзе эти округа были золотой жилой для партии власти. Хотя в последнее время местные азербайджанцы все больше и больше включаются в политические процессы. У нас есть представитель в Марнеульском районе, который достаточно активно борется. Мы постараемся создать почву для того, чтобы наши азербайджанцы не были бы ресурсом для властных партий, а самостоятельно участвовали в политической жизни. Я думаю, что это лучший способ интеграции национальных меньшинств в грузинское общество: предоставить им возможность участвовать в политических, социальных, экономических процессах.

– Как вы считаете, в чем причина того, что национальные меньшинства традиционно голосуют за партию власти?

– Политические партии сами допускали ошибку в том, что игнорировали работу в регионах. С другой стороны, власти национальные меньшинства не особо и спрашивали. В регионах проживания этнических меньшинств на выборы не приходит столько людей, сколько значится в итоговых протоколах. В 1995-1999 годах в протоколах окружных избирательных комиссий число избирателей превысило количество реального населения. На этих выборах, я думаю, такого не будет. Во-первых, сами партии активизировались и поняли, что не стоит оставлять регионы на откуп правительству. Во-вторых, поднимается политический уровень самого населения; и, в-третьих, власть постепенно слабеет.

– Насколько повлияет на прозрачность проведения выборов тот фактор, что в Грузии присутствуют международные наблюдатели в лице ОБСЕ, ООН, Евросоюза?

– Запад играет с нами в странную игру. В 1995-1999 годах все наблюдатели согласились с результатами выборов. Наблюдатели от СНГ соглашаются вообще со всем… Европейцы тоже согласились, но на всякий случай отметили, что, мол, да, были нарушения и фальсификации, но они не повлияли на общие результаты выборов. Кроме того, указывалось, что каждые новые выборы были более демократичными, чем предыдущие. Но президентские выборы в январе 2008 года показали, что эта игра заведет в тупик, как это произошло с парламентскими выборами при Шеварднадзе в 2003 году. То есть, ситуация доходит до определенной степени кипения, а грузины народ довольно экспансивный, и Запад понимает, что пар нужно выпускать. Была применена такая схема: Саакашвили набрал всего 52%, и нам сказали: чего вы еще хотите, если раньше президенты набирали 90-95%, а тут парень набрал всего 52%? Мы говорим, что он и этих 52 процентов не набрал. И тут нам возражают: но ведь это же лучше, чем 90%! Не ясно одно – мы демократию устанавливаем или в какую-то непонятную игру «лучше-хуже» играем? Возьмем пример Пакистана: Мушараф остался, но парламентские выборы он проиграл. То есть, Запад заинтересован показать, что демократия укрепляется – при том, что президент выигрывает, оппозиция набирает силу в парламенте. К этому следует прислушиваться, потому что даже на саммите НАТО в Бухаресте это было отражено: причин для не предоставления программы MAP было много, но поводом стало именно то, что существовали претензии в отношении выборов. И, кстати, в документе было обозначено условие: для того чтобы предоставить Грузии MAP, следует оценить, насколько демократичными будут парламентские выборы. Если они пройдут с нарушениями, то Грузия прощается не только с МАР, но и вообще с НАТО. Но если выборы пройдут честно, то в декабре Грузия получит МАР. Я лично мало заинтересован в MAP, я заинтересован в том, чтобы в моей стране была реальная демократия, справедливость и высокое благосостояние народа, чтобы моя страна восстановила территориальную целостность. Но власть вбивает в головы собственных граждан миф о том, что НАТО спасет нас ото всех бед. Но насколько реально, что НАТО возвратит нам Абхазию или повысит благосостояние народа? Ответы на эти вопросы, скорее всего, окажутся отрицательными. Благосостояние поднимется, но за счет того, что поднимутся цены, потому что региональные офисы международных организаций и транснациональных компаний будут расположены здесь. То есть, мы получим еще одну Колумбию или Эквадор. Почему-то нас посчитали Латинской Америкой. Конечно, мы чем-то похожи на банановую республику, но когда у тебя за спиной 2000 лет неплохой, интересной истории, то народ потом поднимается на дыбы, как сербы, например.

– Как вы расцениваете поправку в Избирательном Кодексе, согласно которой в протоколах участковых комиссий не будет указано общее количество проголосовавших?

– Это затруднит проверку результатов голосования. Раньше общее количество проголосовавших подытоживалось в окружной избирательной комиссии, которая насчитывала около 20-30 участков, и ошибки можно было легко выявить и проверить. А теперь итоговое количество избирателей выводится в Центральной избирательной комиссии для 4 тысяч участков. И теперь если я попрошу проверить несколько участков, мне просто откажут, потому что им будет не до меня. Партия власти сделала это для того, чтобы избежать тех неувязок, которые выявились во время президентских выборов. Михаил Саакашвили в январе 2008 года не хотел второго тура. Он набрал всего 30%, и для партии власти это была катастрофа. Тогда они начали просто вбрасывать бюллетени в участки. Вот и неувязки: допустим, один кандидат набрал 45%, а второй – 55%. Но после вброса новых бюллетеней в областной комиссии оказывается, что у одного – 80%, а у второго – 25%. То есть уже получается 105 процентов, что нереально. Но проценты – это одно, а ведь и общая сумма не выводилась нормально. В Горийском округе, на участке №12 видеокамера зафиксировала, что с 8:00 утра до 20:00 вечера пришло всего 500 избирателей, а в протоколе указано 1500. Причем, почему-то по всем 1000 дополнительных бюллетеней проголосовали за Саакашвили. На самом то деле за него проголосовали 50, а в протоколе значится 1050. Но теперь эту цифру проверить будет гораздо сложнее.

– Как вы расцениваете поправку, согласно которой для победы в первом туре кандидатам по мажоритарным округам достаточно будет набрать 30% голосов?

– Исходя из этой поправки уже можно судить, как власть попытается провести своих кандидатов в одномандатных округах: сегодня оппозиция разобщена, у нее шесть кандидатов, у власти – по одному в каждом округе. Никто из кандидатов от власти не наберет 50%. Среди них самый популярный – Саакашвили, у него хотя бы есть реально 15-20%. Кандидаты от власти наберут 30% благодаря финансовой поддержке, благодаря административному ресурсу. А остальные так и остаются разобщенными. При прежнем раскладе один властный кандидат остался бы один на один с кандидатом от оппозиции, которому отошли бы остальные пять голосов, и он набрал бы около 70%. А сегодня эти 70% протестных голосов проиграют тем, кто голосует за власть.

– Как вы считаете, почему оппозиция не смогла помешать принятию этой поправки?

– Потому что оппозиция в то время голодала. Кстати, очень несвоевременно. Но это вопрос к той части оппозиции, которая считала, что их главная цель – смещение председателя ЦИКа. А, на мой взгляд, главная цель – сместить эту власть.

– Какой процент голосов надеется получить ваш блок?

– Как правило, мы набираем от 80 до 100 тысяч голосов. Если не будет фальсификаций, или если хотя бы фальсификации будут не в больших масштабах, то мы наберем не менее 6%. Вообще, обычно шесть партий преодолевают проходной барьер, но из них три под разными предлогами отсекались. Грузия больше похожа на южно-европейские страны, где в парламенте не две партии, а несколько. Так что я думаю, что многие политические силы будут представлены в парламенте, то есть, народ сделает дифференцированный выбор. Этого хватит для того, чтобы в парламент прошло 5-6 партий. Посмотрим, что будет. Обычно у нас как делается? Приходит 1,5 млн. избирателей, к примеру, я набираю 100 тысяч, что составляет порядка 5-6%. Но в урны вбрасывают в общей сложности 200-300 тысяч бюллетеней, вот и превращаются мои 6% в 4%.

– Проводили ли вы исследования рейтингов политических партий?

– Да, и наши исследования совпадают с теми данными, которые получает партия власти. У них есть свои объективные данные, которые не публикуются. В печать идут уже приукрашенные результаты. На самом деле картина такова: в Тбилиси «Единое национальное движение» проигрывает вчистую. Оно не набирает и 15%. А в столице проживает полтора миллиона человек, что составляет четверть населения. Из 10 тбилисских округов они выигрывают только в двух. Самой популярной остается Объединенная оппозиция. Лейбористы занимают примерно 3-4 место. Наша партия делит пятое и шестое место с республиканцами. Неплохо начали Христианские демократы, но их рейтинг постепенно снижается. Кстати, у нас с ними одинаковая проблема – наши партии не имеют представителей в избирательных комиссиях. То есть, в отношении нас для партии власти не составляет труда провести фальсификации, потому что некому пронаблюдать, чтобы наши голоса не отошли другим.

– Что произойдет в стране в том случае, если будут массовых фальсификаций на выборах?

– Начнутся серьезные протестные движения. Власть может просто слететь, потому что народ дошел до крайности. Накопилось все: несправедливость органов исполнительной власти, социальные проблемы, коррупция. Даже государственный департамент США вынужден был признать, что в Грузии вырос уровень элитарной коррупции. Если раньше коррупция бытовала на низшем уровне среди сотрудников автоинспекции, таможенников, чиновников, то теперь коррупция процветает в среде министров. Наглядный пример тому – дело Ираклия Окруашвили. Уходит бывший министр обороны в оппозицию, и вдруг президент заявляет, что этот министр украл 500 миллионов долларов. Тот отвечает: да, я крал, но я три года был твоим министром, и ты же говорил, что я был лучшим министром в мире. Ты-то где был? Ты же президент! И мог ли он украсть 500 миллионов так, чтобы никто в правительстве не знал? Они же утверждали бюджет, они же его и контролировали. Он был не только министром, но и другом, и соратником Саакашвили. И вдруг, как он ушел в оппозицию, так сразу же оказался коррупционером. Если бы его сняли именно по обвинению в коррупции, и сразу же арестовали, то у нас было бы меньше аргументов. Но уголовное дело завели только после его оппозиционных заявлений.

– Насколько политические силы будут прислушиваться к мнению международных наблюдателей?

– Если у Саакашвили хватит инстинкта самосохранения, и он пропустит в парламент человек 30 из основных противников, то на год ситуация успокоится. Если он пропустит шесть партий, то он выиграет время и уйдет со своего поста с миром. Если же у него не хватит инстинкта самосохранения, и он заявит, что его партия набрала 50-60%, то ситуация может взорваться. А если еще из 75 мажоритарных округов в 60 пройдут его кандидаты, и партия власти опять получит конституционное большинство, то кто этому поверит?

– Как, на Ваш взгляд, могли бы скоординировать свои действия оппозиционные партии?

– Можно было договориться и выдвинуть в каждом округе единого кандидата. Мы предлагали за 2 недели до выборов провести опросы в районах, и в пользу лидера снять кандидатуры остальных претендентов. Этого не захотели сделать. Причем оправдывают свое нежелание тем, что они сами предлагали такую же схему еще раньше. На самом деле каждый думает: может, все-таки моя партия пройдет? Но это означает сидеть в вагоне, который никуда не едет. Ты сел на лучшее место, но никуда не едешь. Я предлагаю воевать за паровоз. Я не участвую в том, что мне предлагали. Вообще, в эту предвыборную кампанию я ввязался только потому, что обострились отношения с Абхазией, и я не хочу, чтобы война началась.

– При каких обстоятельствах возможно возобновление войны в Абхазии?

– Если партия власти осознает, что выборы она не выиграет, а фальсификации вызовут взрыв недовольства, то война с Абхазией может показаться выходом из ситуации. Достаточно вспомнить, как началась война в Абхазии при Шеварднадзе: в Тбилиси шли массовые митинги «звиадистов», страна практически не подчинялась правительству. Шеварднадзе решил перекрыть все это патриотической войной. Вот и перекрыл, великий политик! Человек, который проиграл войну, либо сам должен уйти в отставку, либо люди должны его сбросить. Но тогда уход Шеварднадзе вызвал бы такой хаос, что люди сочли за лучшее оставить его на посту президента. Но в отношении президента Саакашвили такого не будет.

– У вас есть предложения по тому, как можно избежать возобновления вооруженного конфликта в Абхазии?

– Я уже выступил и предложил сесть за один стол с абхазами и поговорить с ними на равных. Я считаю, что надо менять подход. Если численность одной нации – 4 миллиона, а другой – всего 80 тысяч, то это не повод для того, чтобы притеснять более малочисленную нацию. Ведь для кого-то наши 4 миллиона еще более незначительны, чем для нас 80 тысяч. Мы – христианская страна, и потому всегда нужно помнить слова Спасителя: относись к другому так, как хотел бы, чтобы к тебе относились. Этот постулат озвучивали Мохаммед, Конфуций, Будда, Заратустра… В политике тоже следует исходить из этого.

Нестан Хубуная

Материал подготовлен в партнерстве с фондом имени Конрада Аденауэра в рамках проекта «Прозрачность парламентских выборов в Грузии».

ПОДЕЛИТЬСЯ