В конце ноября прошлого года в одном из микрорайонов Тбилиси силовики блокировали в квартире многоэтажного жилого дома нескольких вооруженных человек. Они, как сообщили в Службе госбезопасности Грузии, подозревались в причастности к терроризму.

Вооруженные люди отказывались сложить оружие и сдаться, силовики начали штурм. Для Тбилиси подобные спецоперации большая редкость, ведь до того момента большинство жителей грузинской столицы видели подобное только по телевизору, и вот теперь всего в трех-четырех километрах от центра города сновала тяжелая бронетехника, спецназ в полной экипировке вел прицельный огонь, а злоумышленники отстреливались из укрытий и бросали в силовиков гранаты. Тем временем вокруг продолжалась самая обычная городская жизнь – работали транспорт, магазины, кафе и рестораны, кто-то ехал мимо оцепленного района на работу, кто-то на учебу, и тем не менее, настроения столичных жителей – удивление, потрясение и некая нервозность, граничащая со страхом, – чувствовались, пожалуй, всюду и читались во многих взглядах. Жители Тбилиси в тот день убедились, что они уязвимы, что терроризм, о котором они слышали, по большей степени, опять же с экранов телевизоров, это не какое-то абстрактное явление, бытующее где-то за тридевять земель, а вполне осязаемая угроза, которая может исходить в том числе и от незнакомых постояльцев из соседней квартиры, сдаваемой ее хозяевами в аренду.

После завершения спецоперации Служба госбезопасности Грузии (СГБ) сообщила, что в осажденной квартире находились граждане России, все – представители террористической организации Исламское государство. Двое боевиков были убиты, еще один человек, обвиняемый в соучастии в НВФ, задержан, а лидер группировки во время боя покончил с собой, взорвав в руках гранату. Им оказался Ахмед Чатаев, он же «однорукий Ахмед» – один из лидеров Исламского государства, по крайней мере, его называли приближенным к главе террористической организации Абу Бакру аль-Багдади. Чатаев также подозревался турецкими спецслужбами в организации теракта в аэропорту Ататюрк в Стамбуле летом 2016 года (тогда погибли 42 человека).

Грузинские следователи утверждают, что боевики проникли на территорию страны через т.н. «зеленую зону» (так называют труднопроходимые участки вдоль границы, расположенные между КПП) из Турции, куда, в свою очередь, они пришли из Сирии. Это событие, как и официальная версия грузинских следователей, в очередной раз продемонстрировали, что Грузии не удается оставаться в стороне от процессов на Ближнем Востоке и от того, что принято называть «международным терроризмом». Более того, после спецоперации в Тбилиси, многим стало казаться, что эти самые процессы на самом деле ближе, чем представлялось ранее. Разумеется, тут также дает о себе знать ярко выраженное у большинства людей ассоциативное мышление: раз уж террористы смогли прийти в Грузию пешком, то это значит, что место, откуда они пришли, не так уж и далеко – чуть ли не в пешей досягаемости. А значит, могут прийти и другие. И тот факт, что между Сирией и Грузией имеется буфер в виде Турции, как и то обстоятельство, что террористы большую часть пути могли передвигаться на колесах, успокаивают не многих – страшный образ уже сформирован и укоренен в сознании большого числа людей. Что, в принципе, подтверждают участившиеся после тбилисской спецоперации материалы в местных СМИ с одинаковым по смыслу лейтмотивом, чья суть примерно такова: «Исламское государство добралось до Грузии».

Такое умозаключение, увы, нельзя назвать ошибочным. Можно лишь добавить, что Исламское государство, как и некоторые другие террористические организации, действующие на Ближнем Востоке, уже давно добрались до Грузии. Еще в начале 2013 года появились первые слухи, которые позже подтвердились, о грузинских гражданах, воюющих в рядах террористических группировок в Сирии. Некоторые «рекруты» из Грузии занимали и занимают довольно высокие «посты» в иерархии ближневосточных вооруженных группировок и даже возглавляют их. Одна из самых известных фигур – Тархан Батирашвили, он уже Умар аш-Шишани, уроженец Панкисского ущелья и бывший офицер грузинских ВС (погиб летом 2016 года в Ираке). Он успел повоевать под знаменами нескольких ближневосточных группировок, став в итоге одним из самых влиятельных и успешных полевых командиров ИГ. Всего из Панкиси, региона, населенного этническими чеченцами-кистинцами, в Сирию и Ирак с целью участия в боевых действиях выехали по разным данным от 50 до 200 человек. Как правило, это молодые люди до тридцати лет. Такой разброс в цифрах связан с отсутствием точной и полной информации по «добровольцам» – перемещение потенциальных боевиков отслеживать очень сложно, если вообще представляется возможным, так как установить, с какой целью тот или иной молодой человек покидает страну, как правило, не получается.

Панкиси – безусловный лидер среди всех грузинских регионов по количеству добровольцев, уехавших на Ближний Восток. Но далеко не единственный «источник» живой силы. На втором месте Аджария и высокогорная Гурия, традиционные места проживания грузин-мусульман на западе страны (грузины-мусульмане также проживают в ряде населенных пунктов в регионе Самцхе-Джавахети, но фактов ухода местных жителей в Сирию или Ирак зафиксировано не было, по крайней мере, о об этом ничего не известно). Тройку лидеров замыкает регион Квемо-Картли, в котором компактно живут этнические азербайджанцы. Несмотря на то, что большинство грузинских азербайджанцев являются шиитами, все же в последние годы (2013-2016 г.г.) в Квемо-Картли получили распространение экстремистские идеи, приверженцы которых также отправлялись в Сирию. Между прочим, первые женщины, уехавшие из Грузии на Ближний Восток, чтобы вступить в ряды ИГ, были именно из Квемо-Картли. Правда, сколько всего граждан Грузии находятся сегодня в ближневосточных странах, невозможно сказать даже приблизительно. По разным оценкам, их может быть от 100 до 500 человек.

С большой долей уверенности можно сказать, что большинство полевых командиров из Грузии, включая Батирашвили, как и рядовых бойцов, так и не вернулись обратно: они погибли на Ближнем Востоке. Но и те, кто выжил, возвращаться не торопятся. Например, Мурад Маргошвили, он же Муслим аш-Шишани, возглавляющий группировку «Джунд аш-Шам» («Воины Шама»). Несмотря на то, что этот отряд не имеет ничего общего с ИГ, наоборот, даже состоит с ним в конфронтации, гражданин Грузии Маргошвили включен в антитеррористические списки США. По большому счету, этим людям попросту некуда возвращаться. Даже те рядовые боевики, которые, к слову, раскаялись или разочаровались и намерены вернуться домой, чтобы начать новую жизнь, не могут этого сделать, так как рискуют оказаться на родине под следствием, как минимум, за участие в НВФ.

Являются ли эти люди угрозой для Грузии? Вокруг этого вопроса в обществе давно ведется полемика и мнения разделились. Зачастую приходится сталкиваться с таким утверждением: не все эти люди – террористы, и ничего плохого в отношении конкретно Грузии и ее граждан они не совершали. Действительно, вопиющих фактов нет. По крайней мере пока. Если не считать нескольких угроз, прозвучавших в выступлениях боевиков, но так и не повлекших за собой каких-либо действий. Речь идет о видеообращении, которое было распространено в интернете осенью 2015 года. Тогда несколько этнических грузин, вступивших в ряды ИГ, пригрозили жителям страны, которые, по их словам, «выступают против мусульман». До того, с аналогичным обращением выступил еще один этнический грузин из Аджарии, уехавший воевать в Сирию за ИГ, некто Тамаз Чагалидзе. Из уст тех или иных боевиков с грузинскими паспортами в разное время звучали обещания «построить» и даже «возродить халифат» на территории Грузии, что многими в стране также воспринималось своего рода угрозой. В то же время эти же люди отождествляли себя с Грузией не только в контексте целей ИГ и других группировок. Напротив, чаще звучали заявления и посылы этакого патриотического характера. Например, боевики выражали готовность и обещали в случае необходимости вернуться на родину и пролить за нее кровь, заявляли, что их деятельность в Сирии никак не вредит Грузии, и что плохих намерений в адрес этой страны у них вообще нет. Все это давало и дает некоторым жителям Грузии повод считать и убеждать других, что не стоит спешить записывать всех «добровольцев», отправившихся на Ближний Восток, в террористы. И, соответственно, почему бы тем людям, которые не принимали участия в организации терактов, не участвовали в казнях и карательных операциях, не дать бы шанс вернуться и попытаться исправиться?

С такой постановкой вопроса категорически не согласны оппоненты, которые считают, что уже сам факт членства того или иного человека, в данном случае гражданина Грузии, в террористической организации, причем, не важно, на каких позициях и с каким бэкграундом, дает власти легитимный повод для его правового преследования. Люди, которые так считают, руководствуются тем, что бывшие боевики, которым повезло и удалось вернуться на родину, представляют для окружающих чуть ли не такую же угрозу, как и действующие члены террористических группировок. Экс-боевикам часто не доверяют, на их связи глядят с опаской, и чуть ли не каждый их шаг вызывает у окружающих подозрение. Можно вспомнить случай 2015 года, когда в Грузию из Сирии вернулся воевавший там Давид Борчашвили. Власти обвинили его в причастности к терроризму и задержали, хотя, адвокат бывшего боевика утверждал, что Борчашвили не причастен к терроризму, так как воевал в рядах «Свободной сирийской армии» – на тот момент считавшейся союзником Западной коалиции. В те дни история Борчашвили широко обсуждалась в грузинском обществе, ему были посвящены ток-шоу, но мало кто находил аргументы адвоката убедительными. Большинство не считало нужным вдаваться в детали сирийского противостояния и его перипетий, главным тут было не то, на чьей стороне и за кого воевал Борчашвили, а что он был в Сирии с оружием в руках, а значит, как полагала немалая часть общества, он мог представлять угрозу безопасности Грузии.

Судя по всему, власти придерживаются аналогичной позиции. Начиная с 2013 года глава парламентского комитета по обороне и безопасности Ираклий Сесиашвили несколько раз подчеркивал, что грузинские спецслужбы, которые не всегда могут пресечь выезд потенциальных боевиков из страны, постоянно работают над установлением личностей тех грузинских граждан, кто уже находится на Ближнем Востоке и активен в рядах той или иной группировки. В мае 2015 года в Уголовный кодекс Грузии были внесены поправки, в соответствии с которыми «участие гражданина Грузии в НВФ на территории иностранного государства, не предусмотренном законодательством данного (иностранного) государства, в целях, противоречащих интересам Грузии» считается уголовным преступлением, как и «отъезд за границу с целью участия в террористической деятельности». За эти преступления предусматривается наказание в виде тюремного заключения сроком от 6 до 9 лет. Поясню, что уточнение по поводу «НВФ, предусмотренного законодательством иностранного государства» попало в формулировку не случайно. Речь идет о добровольческих вооруженных формированиях в Украине (т.н. батальоны), поддерживаемых официальным Киевом, в рядах которых сражались множество добровольцев из Грузии. Эта сноска в законе является своего рода механизмом защиты таких людей от преследования за участие в НВФ по их возвращению на родину.

В рамках борьбы с терроризмом власти Грузии ужесточили ряд других норм в УК, а именно в 2015 году были увеличены сроки тюремного заключения за такие деяния, как призыв к терроризму, вербовка в террористические организации и их финансирование. За публичный призыв к терроризму в устной, письменной или какой-либо другой форме предусмотрено наказание в виде лишения свободы от 3 до 6 лет. Финансирование террористической организации наказывается сроком от 10 лет до пожизненного. За вербовку в террористические организации, как и за участие в международном терроризме, человек, в случае доказательства его вины, получит минимум 12 лет тюрьмы, максимум – пожизненный срок.

Правоохранительные структуры, борясь с террористическими вызовами, тесно сотрудничают с государствами-партнерами из НАТО и ЕС, а также с соседями, в том числе с Россией, с которой у Грузии нет дипотношений. Речь идет прежде всего об обмене информацией. Благодаря сотрудничеству с западными партнерами, СГБ в течение 2016 года в рамках контртеррористических мер отказала во въезде в страну 750 иностранцам, 1500 человек получили разрешение на въезд, но были взяты под контроль правоохранителей.

Но насколько все эти меры действенны и способны защитить страну от угроз? Единого мнения в грузинском обществе на этот счет нет. С одной стороны, мы действительно можем констатировать факт, что поток «добровольцев» из Грузии в страны Ближнего Востока значительно сократился, если совсем не остановился. По крайней мере, с начала 2017 года о подобных случаях ничего не слышно. Но с другой стороны – Исламское государство, в ряды которого стремились попасть грузинские экстремисты, тоже, как таковое, уже не существует. Иначе говоря, ехать некуда. Разумеется, имеет место и разочарование – добровольцы, искренне верившие в то, что действительно едут строить халифат, на месте, зачастую, сталкивались с другой картиной, прямо противоположной их взглядам и надеждам. Разочаровавшиеся боевики делятся из Сирии и Ирака нерадостными впечатлениями и это тоже сказывается на настроениях потенциальных добровольцев. Но это вовсе не панацея. Если в какой-нибудь точке земного шара вновь появится кто-то, кто вознамерится воплотить в реальность аналогичный проект, то разочаровавшиеся в ИГ потенциальные моджахеды вполне возможно потянутся под знамена нового лидера и поедут «строить» новый «халифат». Ведь с самой вербовкой можно бороться, но вот окончательно побороть ее сложно. Да и контртеррористическим мерам и мероприятиям, связанным с недопуском на территорию страны подозрительных, на взгляд грузинских спецслужб, иностранцев, у скептиков также имеются вопросы. Как уже было сказано выше, только в течение 2016 года во въезде в Грузию было отказано 750 иностранцам, вполне можно полагать, что подобная статистика имеется и по другим годам, но при этом те три человека, при задержании которых чуть ли не был разнесен многоэтажный жилой дом, проникли на территорию страны беспрепятственно. После ликвидации группировки власти заявили, что предотвратили крупный теракт, причем, не только в Грузии, но и, предположительно, в Турции. Тем не менее, после того случая в обществе появились реальные опасения по поводу недостаточной защищенности от вероятных террористических угроз.

Звиад Мчедлишвили