Мы многое слышим и читаем про конфликты на Южном Кавказе, которые я называю не конфликтами, а трагедиями народов Южного Кавказа.
Почему я начал легче их понимать
Я сам родился в Грузии, в маленьком селе Квемо-Сарал. Это село находится в Марнеули – районе, где азербайджанцы, грузины, армяне, греки и другие народы живут вместе, не только как граждане одной страны, но и как часть одного социо-культурного общества.
В жизни мне повезло таким образом, что я окончил школу в Грузии, стал бакалавром в Баку, а степень магистра получил в Турции, и со времени учебы в университете начал изучать сущность конфликтов. Я всегда старался не связывать конфликты на Кавказе только с политикой, или какими-то внешними игроками. Для меня всегда важна была роль самого народа, который пережил этот конфликт. Во время моих исследований и опросов я пришел к выводу, что многие проблемы у нас из-за того, что мы используем неправильную терминологию для объяснения конфликтов, проблем в нашем регионе, и понимания их сущности.
Мне помогли во многом и те факторы, что во время обучения в Грузии я познакомился со многими армянами, а во время учебы в Стамбуле я всегда находился в кругу близких друзей из разных городов Абхазии. Эти два фактора дали мне понять потребности и интересы данных народов, по отношению к которым в прошлом мое мнение создавалось под влиянием грузинской и азербайджанской государственных пропаганд. Я, узнавая потребности и интересы этих народов, смог еще лучше проанализировать ситуацию, сравнить их интересы и потребности с интересами и потребностями противоположных сторон конфликта (трагедии). И с каждым разом я понимал, что наименование самого конфликта, его отдельных частей, может сыграть большую роль в выходе из тупика и привести к разрешению конфликта.
Продолжая вышесказанное, хочу с вами поделиться моей точкой зрения по конкретным терминам и случаям, о которых я слышал или сам использовал.
Не возвращение, а объединение частей организма
Как мы все знаем, существует общеупотребимый термин «возвращение территорий» – относительно конфликтных регионов. Конкретно хочу привести примеры по конфликтам Абхазии и Нагорного Карабаха.
Азербайджан и Грузия всегда повторяют, что намерены вернуть свои земли, и эти конфликтные регионы также воспринимают все подходы и политику этих государств как их возвращение внутрь чего-то большего, где их права не будут защищены, или их вообще выдворят.
Я думаю, что само словосочетание «вернуть земли» неправильно составлено: нам не земли важны, а люди, которые на этих землях живут, мы должны о них думать, об их нуждах и интересах, об их будущем.
Поэтому словосочетание «вернуть земли» мы должны поменять на «объединение на основе социо-культурного единства». Таким образом, фактором должна выступать не земля, а люди. Вопрос должен быть поставлен не как возвращение кого-либо чему-либо, или маленького к большому, а как объединение частей организма, который будет функционировать еще лучше, чем в настоящий момент.
Человек важнее, чем земля
Я очень хотел бы, чтобы эту проблему рассматривали как человеческую тоже, так как мы всегда думаем, что эти конфликты – политические, и всегда стараемся с себя сбросить человеческую ответственность за эти проблемы, больше предпочитаем свои обязанности тоже предоставить политикам, тем самым, делая из себя жертв политических интересов и игр, которые ведутся над нами.
Я всегда выступаю за то, чтобы мы, простые граждане, больше акцентировали внимание на том факте, что конфликты не политические, а как раз-таки человеческие, и его жертвами стали не политики, а простые граждане, так как у нас, если смотреть со стороны человеческих рассуждений, не конфликт, а трагедия. Когда я говорю «у нас», я имею в виду все стороны конфликта, из-за земель мы вообще забыли о человеческом факторе.
Конфликт не в определенном регионе, а трагедия всего региона
Самая большая беда состоит в том, что мы боимся называть эти конфликты трагедиями, потому что мы сразу же задумываемся: «Трагедия какого именно народа?». А ведь это трагедия – человеческая, и тут ее по народам или конфессиям делить несправедливо. Каждая сторона хочет показать, что именно она ранима, оскорблена, унижена, повреждена больше другой стороны. А разве это важно – кто сколько страдал? Разве не важно, что человек страдал – человек, за которого мы должны бороться?
Мы должны просто смело заявить: у нас не конфликт, а трагедия, и так как это – трагедия, то в ней нет победившей стороны, здесь только проигрыш, и мы не можем в одностороннем порядке выйти из нее. Постольку, поскольку мы – это две стороны, которые пережили это, мы вместе и должны выйти из положения, которое нас с каждым днем все сильнее загоняет в тупик.
Развивая себя, мы и понимаем друг друга лучше
В Азербайджане я учился в Бакинском государственном Университете, на факультете международных отношений. На факультете, который готовит будущих дипломатов страны. Я помню, что все мои однокурсники, и я в том числе, находились под влиянием пропаганды реванша за Карабах. Да, именно реванша в военном смысле, хотели ранить армян, так как мы чувствовали рану, которую нам внедряла эта власть. Хотя, сегодня многие эти мои друзья работают в МИДе Азербайджана, все они до сих пор находятся под влиянием военной риторики и пропаганды государства, и представьте только: мы надеемся на разрешение этой трагедии с помощью дипломатов, которые являются продуктами той самой пропаганды, которой заражены обе стороны трагедии.
Я помню, когда Рамиль Сафаров топором убил спящего однокурсника Гургена Маркаряна, будучи под влиянием государственной пропаганды. Я считал его героем. Уже после того, как я достаточно развил себя, я старался смотреть на трагедию с точки зрения человеческих ценностей и, вырвавшись из оков пропаганды, понял, что Рамиль Сафаров является таким же преступником, как и Варужан Карапетян, который взорвал аэропорт Орли в 1983 году, в результате чего погибло 10 человек.
Таким образом, можно сказать, что «мы хотим урегулировать данный конфликт мирным путем», и в то же время, каждый раз акцентируется внимание на том, что возвращать земли нужно любым способом, и другая сторона тоже заявляет, что «они готовы решить мирным путем эту трагедию», но в то же время мы никогда не признаем уступок, завоеванных кровью земель. В свою очередь, другая сторона (с пониманием того, что от родины не отступают) загоняет ситуацию в тупик, что ведет, в конечном итоге, к военному напряжению, а это только усугубляет трагедию, так как она уже создала новых представителей трагедии.
Общая трагедия, но в разных конфликтах
Среди экспертов часто бытует мнение, что все конфликты на Южном Кавказе одинаковы, имеют одинаковую причину, а потому и урегулирование их должно осуществляться похожими способами. Давайте проанализируем, насколько похожа сущность данных конфликтов.
Исходя из научного подхода, хочу сказать, что, хотя мы и называем Карабахский и Юго-Осетинский конфликты результатами сепаратистских движений народов этих регионов, существует сам факт того, что здесь сепаратизм отсутствует, и это не национально-освободительное движение, а больше ирредентистское движение, где одна часть народа хочет объединиться с другой частью близкого себе по культуре народа. Конечно, тут важен вопрос: почему эти народы (карабахские армяне, абхазы и юго-осетины) азербайджанцев и грузин себе близкими народами не считают? Или, наоборот: почему титульные нации не смогли признать данные народы равноправными себе, где бы они себя считали гражданами того государства, в котором можно консолидировать свои интересы и потребности с титульной нацией.
Карабахский и Юго-Осетинский конфликты, являющиеся началом ирредентистского движения, отличаются от Абхазского конфликта, который основан на сохранении самобытности и культуры самого народа.
Дело в том, что если конфликтный процесс начался как движение ирредентизма, то в его решении должен учитываться факт не только самого Карабаха и Азербайджана, но и тот факт, что есть Армения и Северная Осетия (Российская Федерация), куда они тянулись, которые своей привлекательностью дали как толчок для процесса ирредентизма, так и могут дать толчок для решения конфликта. Поэтому на эти страны не надо смотреть как на врагов, а наоборот, надо смотреть как на фактор, который может помочь в разрешении конфликта.
Но сколько бы мы ни называли общей трагедией конфликты Южного Кавказа, в них также есть свои особенности. Например, в Карабахском конфликте народная дипломатия очень слаба, оба общества имеют ненависть друг к другу (особенно азербайджанское), контакты простого народа находятся почти на нулевом уровне, и оба правительства вроде бы и поддерживают это, несмотря на их всевозможные высказывания о мире и мирном разрешении конфликта. В конфликтах Абхазии и Южной Осетии наоборот – у грузин к абхазам в целом нет ненависти (а может быть, она просто со временем погасла). Хочу сказать, что даже если Карабахский конфликт на политическом уровне и разрешится, то на народном уровне еще немало времени понадобится для сближения нового поколения в смысле очищения их мозга от той пропаганды, которую им все эти годы внедряла власть.
Не политические представители, а народные представители должны быть активнее
Я, как представитель национального меньшинства Грузии, из своего опыта могу сказать, что в появлении, а потом – и в допущении эскалации конфликта, а сейчас и в его неразрешении большая ответственность лежит на интеллигенции – писателях и других деятелях культуры и литературы.
Как я уже сказал, за решение конфликта должен взяться народ, но ведь у народа должны быть свои представители, но представители не в политическом смысле, а в народном. Это и есть интеллигенция – писатели и деятели культуры. Они не должны были молчать в Эсгеранском случае, в Сумгаитском погроме, или во время выдворения азербайджанцев из Армении и армян из Азербайджана. Они тогда молчали, и сегодня молчат, и это только на руку властям и политикам, которые действуют без каких-либо препятствий.
Если я скажу, что нас всех из этой трагедии выведет интеллигенция – не ошибусь, но эти власти как раз-таки умышленно ее сломали – их сделали неуважаемыми людьми в глазах народа.
Порой они тоже находятся под влиянием пропаганды, или из-за каких-либо интересов стали жертвами националистических идей, а хотя люди культуры всегда должны ко всему относиться, основываясь на универсальные ценности. Приведу пример. В Грузии, в регионе Квемо Картли, конкретно в Болниси, в 1992 году изменили наименования 31 азербайджанонаселенного села. До сегодняшнего дня ни один деятель культуры, писатель, эксперт политики и конфликтов в Грузии ни разу не сказал: «Люди, что вы делаете? Куда мы идём?». Ведь мы сами создаем будущую ненависть друг к другу. Не доверяя друг другу, простой народ Квемо Картли мог подумать, что это – ошибка власти, ошибка местного самоуправления, но когда вся Грузия не отвечает на такую несправедливость, тогда у простого народа не остаётся иного выбора, чем сказать, что все грузины несут ответственность за изменение наименования этих сел. Когда мы требуем от де-факто руководителей Южной Осетии, чтобы те перестали изменять наименования грузинских сел, тогда мы должны вспомнить случай в Болниси. Мы должны относиться к данному явлению без национальных штампов, воспринимая и давая оценку, исходя из общечеловеческих ценностей.
Надо изменить то понимание, что наша правда – ваша правда, наша справедливость – ваша справедливость. Такого нет. Есть общее понятие справедливости, где мы уже не говорим: изменение наименований грузинских и азербайджанских сел. Мы должны принять сам факт того, что это несправедливо, в независимости от того, кто проживает в этих селах – грузины или азербайджанцы.
Неправильное становление сторон конфликта
В создании тупика большую роль сыграло устранение народов как сторон конфликта, и вообще неправильная постановка сторон конфликта.
Азербайджан, после подписания договора о прекращении огня, сразу же устранил Карабах как сторону конфликта, и поставил на это место Армению, которая с любовью приняла эту позицию. Это, в свою очередь, привело к тому, что переговоры остались в рамках только узкого круга политиков и азербайджанцев. Принимая Армению как сторону конфликта, Азербайджан все свои рычаги принуждения использовал не в направлении Карабаха, а самой Армении, и поэтому была запрещена любая встреча не только с карабахцами, но и с армянами из Армении. Это и привело к тому, что уровень включенности народной дипломатии среди экспертов и деятелей культуры обеих сторон был ниже, чем в абхазо-грузинском конфликте.
Грузия также с 2006 года (и после войны 2008) продолжила эту политику, а именно, что сторона конфликта – это Россия, а не Южная Осетия или Абхазия. Это привело только к большему непониманию и тупику, а также утрате всех надежд на разрешение конфликта. Только после выборов в октябре прошлого года новые власти Грузии опять взялись за создание хоть каких-либо контактов, как с Абхазией, так и Южной Осетией.
Не позволяйте менять ваш дискурс
Сколько бы ни старались грузины, исторический фактор никогда не был основным в разрешении Абхазского конфликта. В Карабахском конфликте же наоборот – всю проблему хотят искать именно в истории, вся ненависть друг к другу создается на основе исторических фактов. Особенно хорошо этим пользуются националисты обоих обществ. Нельзя позволить менять наш дискурс, когда речь идет об универсальных ценностях.
Заключение
Исходя из всего вышесказанного, хочу подвести итоги.
Должно быть не возвращение территорий, а объединение народов, а земля – только лишь место, где народ живёт. Мы должны стараться объединиться с народами, которые когда-то с нами составляли единый социо-культурный организм, и после этого всем вместе вернуть те полезные качества, которые мы потеряли за все эти годы нашей общей трагедии.
Мы никогда не должны обсуждать решение конфликта, исходя из исторического фактора – так мы застрянем в болоте, которое сами же создали. Мы должны поменять словосочетание «историческая справедливость», и урегулировать эти конфликты, опираясь на человеческие ценности.
Мы должны поменять словосочетание «военная риторика» на «постоянный и продолжительный мир в регионе». Результат каждой войны – это основа будущей новой войны, что история давно доказала, поэтому следует поменять на словосочетание, которое будет содержать в себе формулировку «как создать продолжительный мир, где один к другому не будет испытывать ненависть». Альтернативой военной риторике должны быть социальные, экономические программы, а также возможности для трудоустройства.
Мы должны поменять наше мнение относительно международного присутствия. Мы сами даём шанс другим использовать нашу трагедию в политических целях. Поверьте, у нас достаточно своих влиятельных и понимающих суть трагедии экспертов и деятелей культуры, которые могли бы организовать встречу президентов конфликтных сторон. Хватит нам искать какую-либо третью силу, которая будет навязывать свой интерес. Вместо того, чтобы навязывать свои интересы, мы должны их консолидировать, а это сможем сделать только мы сами, поскольку понимаем суть нашей трагедии, в то время как другие стараются ее «понять».
Как мы знаем, Азербайджан и Грузия воспринимают Карабах, Абхазию и Южную Осетию как маленькие части, отчужденные от целого. Раз так, тогда покажите свою родительскую заботу – примите гостя, пойдите на встречу с представителями (если даже для вас они не являются таковыми) Карабаха, Южной Осетии и Абхазии.
Время понять, что никто кроме вас самих не может им объяснить, чего вы хотите, что вы предлагаете, и как вы хотите консолидировать ваши интересы и потребности.
