…С двумя грузинами-преподавателями, которые привезли в Ереван своих учеников, победивших на армяно-грузинской школьной Олимпиаде, беседа завязалась достаточно быстро. Естественно, на русском. Но услышав русские реплики между армянами, грузины с удивлением спросили нас: а почему же вы не говорите по-армянски?
В отличие от начала 90-х, теперь в армянском обществе отношение к русскоговорящим армянам в целом благожелательное – либо сами отвечают на русском, либо, все понимая, отвечают на армянском, но от собеседника переходить на армянский не требуют. На официальном уровне отношение более строгое, в том числе в школьном образовании, а также в местных администрациях. Обучение в школе – исключительно на армянском, подача документов в муниципалитеты – тоже. Такая ситуация осложняет жизнь не только нацменьшинствам, но и русскоговорящим армянам. По нации принадлежат к большинству, по языку – к меньшинству. Но судить за отступничество – грубая поспешность.
«Беженцы из Баку и других областей Азербайджана, по целому ряду причин, свободно армянским языком как правило не владеют», – отмечает председатель НПО «Наш дом – Армения», корреспондент газеты «Новое время» Николай Бабаджанян, – «Но тем не менее считали и продолжают считать себя армянами. Многие из нас, поверьте, готовы учить армянский язык. Когда мы оказались в Армении, нам помогали организовать обучение на общественных началах. И все-таки тем из нас, кто стал учить армянский только на склоне лет, трудно освоить его как коренному жителю. Одно дело – общаться на бытовом уровне и совсем другое – написать заявление, прочесть справку или больничный эпикриз».
К русскоговорящим армянам (бакинцам и не только) в Армении относятся по-разному, а слово «русахос» (он же русскоговорящий) всегда таило в себе хоть и легкий, но прищур. Но торопиться не нужно: были среди этих людей врачи, инженеры, химики из Тбилиси, Ташкента, Ростова, того же Баку, приезжавшие на крупные стройки и остававшиеся в Армении. Один из них – Юрий Рубенович Каграманов, долгие годы практически в единственном числе руководивший в Армении поисковыми работами нефти и газа. Когда ему, уже опытному геологу из Баку, предложили на выбор Киев и Ереван, он не колеблясь выбрал второе. Закрывать таких людей в скобки – не самый лучший способ для интеграции. «Мы не хотим только лишь винить свою страну – многие, несмотря на трудности, попытались чего-то добиться и в родной стране. Но есть проблемы, которые, не требуя больших денег, могут существенно облегчить их жизнь».
Европейская хартия региональных и миноритарных языков, та самая, которая и гарантирует права, о которых мы говорили – давнишняя «головная боль» Николая Бабаджаняна. Ей он посвятил несколько публикаций. Хотя Армения и ратифицировала эту конвенцию – единственная на всем Южном Кавказе – однако в национальном законодательстве понятие языкового меньшинства отсутствует. За ненадобностью (считая понятие нацменьшинства вполне достаточным) отвергает это понятие и офис омбудсмена Армении – например, в последнем анализе 2011 года о защите прав нацменьшинств Армении.
Между тем, если языковые права по хартии получают не только русские, но и русскоговорящие армяне, то в стране может стать больше русских классов в школах (сейчас государственная русская школа только одна – в русской старообрядческой деревне Фиолетово). А от русских классов для армян поспешно избавились еще в 90-е годы. Режим после этого сменился, но отношение государства к своим иноязычным соплеменникам осталось тем же.
Бывшие бакинцы к обрусеванию не тяготеют. Наоборот, многие из них в свое время приложили немало стараний к тому, чтобы сменить в фамилии «-ов» на «-ян». И здесь уже закон однозначно на стороне Акоповых и Арутюновых: постановлением правительства Армении от 2005 года о порядке смены имен и фамилий предусматривает возможность сменить ее при желании носить имя и фамилию, соответствующую национальности. «Тем не менее, список документов, которые нужно приложить к заявлению, в постановлении завершается хорошо известным штампом «и др». Забудем даже и про это «др»: полным-то пакетом личных документов располагают среди нас не все. В те дни, когда мы покидали свои дома, нам было не до того, чтобы брать справки из загса или с места жительства».
Некоторые хотели бы сменить не только фамилии, но и имена. Есть среди беженцев чистокровные армяне по имени Лейла, Тофиг (Тофиг Вазгенович, как бы необычно это ни звучало). А в краях, где до конца 80-х армяне соседствовали с азербайджанцами, попадаются и Рашиды. «У человека просьба: «зовут меня Тофиг Вазгенович, разрешите взять себе армянское имя». Это поможет ему и многим другим лучше интегрироваться в общество, где они живут, не чувствовать себя иностранцами на родине. Но решения нашей проблемы мы пока так и не дождались. Таким решением мог бы стать, например, облегченный порядок смены имен и фамилий для определенных групп граждан, включая беженцев».
«Выучил бы, несчастный, хоть одно армянское слово, был бы человеком, а то не поймешь, кто ты! Ни то ни се!», – такими словами в одном из рассказов Нодара Думбадзе грузинка обращается к тбилисскому армянину. Теми же словами сами армяне характеризуют своих соотечественников, не овладевших родным языком. Но дети беженцев, родившиеся и выросшие уже в Армении, в большинстве случаев армянским владеют вполне нормально. А «искать крайних» среди старших – что бакинцев, что русскоговорящих ереванцев? Не говоря уже о тех немногих русских, которые не уехали из Армении. За то, что когда-то не учили язык – мстить им малопонятными медицинскими анкетами и справками?
Арам Гарегинян, специально для newcaucasus.com
Коллаж newcaucasus.com
