После недавнего наводнения в Тбилиси, жертвами которого стали три человека, президент Грузии Михаил Саакашвили заявил, что пора «выходить из бараков». Начинание хорошее, согласны с главой государства специалисты, но воплотить его на практике – нелегко.
Экологи бьют тревогу. По мнению экологических организаций, XXI век будет отмечен большими катаклизмами. По данным Верховного комиссариата ООН по делам беженцев, к 2050 году в мире до одного миллиарда людей потеряют свои дома из-за стихийных бедствий.
Изменения климата ощущаются и в Грузии. Участившиеся резкие перепады температуры, устойчивая жара или обильный снегопад в «несезонье» заставляют задуматься об экологическом будущем страны. Одним из волнующих экологов вопросов является экологическая миграция – термин новый и еще не совсем прижитый в Грузии. Лесные пожары, наводнения, оползни, землетрясения… Участившиеся стихийные бедствия уносят жизни людей. Те же, кому удалось выжить, часто остаются «за кадром». Последствия природных катаклизмов сегодня мало кто изучает. Многие до сих пор живут в опасных зонах и подвергаются угрозе. Исследования на эту тему не проводятся, статистических данных крайне мало. Сколько людей остались без жилья? Как устраивают свою жизнь на новом месте те, кто вынужден был переселиться в другую местность? Что делает государство, чтобы помочь экомигрантам начать жизнь сначала? Эти и другие вопросы сегодня волнуют только узкий круг правозащитников и экологов. Несмотря на очевидную актуальность проблемы, решать ее власти не торопятся.
В небольшом селе Земо Млета Душетского района (регион Мцхета-Мтианети) – восемь домов. Живут там 16 семей (всего около 50 человек). Село располагается у подножья холма, на берегу реки Арагви. Проливные дожди периодически вызывают обвалы и оползни, которые перекрывают русло реки, в результате чего вода выходит из берегов. Дома, построенные менее чем в десяти метрах от берега, находятся в зоне постоянного риска. Жители села пребывают в страхе за свою жизнь. В прошлом году этот высокогорный район сильно пострадал от удара стихии. Из-за проливных дождей несколько домов оказались погребены под тоннами грязи и камней. Как правило, в проблемах виноватыми всегда выходят дожди – с них «взятки гладки», они не несут ответственности. Найти ответственное лицо – сложно. «Властей проблемы эколомигрантов мало интересуют. Зато интересуют буры», – жалуются сельчане.
Трехлетняя Хатия Назгаидзе благодаря своему открытому, доброжелательному характеру запомнилась журналистам, которые время от времени приезжали в село. Она легко шла на контакт, поэтому стала любимым респондентом представителей прессы. Девочка стала жертвой трагедии. Вышедшая в прошлом году из берегов река унесла ребенка.
«Последние годы депутаты часто приходили, но больше говорили, чем дело делали. Пока мою трехлетнюю внучку не унесла вода, нашей проблеме не уделяли должного внимания. – рассказывает жительница села Пело Циклаури. – А власти еще нас обвинили. Сказали, что мы виноваты в том, что не уследили за ребенком. Мне очень больно слышать такие обвинения. Вода стояла у самого порога. Ни взрослый, ни, тем более, ребенок не может совладать со стихией. Вода унесла все – и огород, и домашние пожитки. Не знаю, на что жить. Когда речь зашла о компенсации, власти выделили по 200 лари одноразовой помощи – так они оценили наши потери. Сейчас у меня остался один внук. Очень переживаю за его судьбу».
Опасное месторасположение села – не новость для экологов. Поселение уже сорок лет находится под постоянным наблюдением геологов. «Я здесь родился и вырос. О том, что это местность опасна, мы знали всегда. Но за последние три-четыре года ландшафт сильно изменился, и жить здесь стало невозможно», – говорит Темури Назгаидзе. По мнению представителя сети НПО по защите окружающей среды на Кавказе (CENN) Резо Гетиашвили, проблема Земо Млета не в недостатке информации, а в отсутствии политической воли: «Выход один – жителей надо переселить. Мы несколько раз направляли наши рекомендации чиновникам, но власти к ним не прислушиваются».
В ожидании помощи жители села вынуждены сами заботиться о себе. Они установили дежурство, чтобы вовремя предупредить односельчан о подъеме уровня воды в реке. «Каждый раз, когда идет дождь, никто из нас не спит по ночам. Половину ночи сторожим мы, вторую половину – соседи. И так – ночи напролет. Живем в постоянной сырости. Врачи говорят, что она плохо влияет на здоровье детей. У меня трое сыновей, и у всех – заболевания легких. Надеемся, что обещания властей по поводу нашего переселения не останутся пустыми словами», – рассказывает Цисана Закаидзе.
Представители властей посещали деревню не раз, обещая заняться вопросами переселения и компенсации. Дело сдвинулось с мертвой точки только после трагедии. В селе побывал представитель парламентского большинства Нугзар Циклаури. Он не занимается непосредственно экологическими проблемами. Тем не менее, являясь уроженцем Душети, депутат, видимо, решил таким образом проявить участие к судьбе сельчан. Было решено переселить жителей из опасной зоны в соседний регион Казбеги и выделить по семь тысяч лари на каждый дом. Но переселение затягивается из-за бюрократической волокиты. «Нам предлагали переехать в Цалку и другие регионы Квемо Картли. Но это очень далеко. У нас тут похоронены родные и близкие. Хочется быть поближе к своей земле», – рассказывает жительница села Кетино Джабанашвили. Ее сосед, Темури Назгаидзе, добавляет: «Нам предоставляют пустую землю. Конечно, семь тысяч лари не хватит, чтоб построить дом. Строительные материалы стоят очень дорого. Но на сегодня и эта сумма нам пригодится».
Представитель местных властей Иосеб Закаидзе сказал, что сумма в размере семи тысяч лари уже перечислена, но по собственному желанию сельчан, снять ее со счета они не хотят до тех пор, пока новые участки под жилье не будут на них зарегистрированы: «Проблема в том, что территория в Казбегском районе, которую государство выделило под новое жилье для жителей Земо Млета, находится в другой административной единице. Сначала оно должно быть передано Душетскому району, и только потом мы сможем зарегистрировать его на жителей села. Мы стараемся максимально быстро осуществить все бюрократические процедуры, чтобы земля перешла во владение новым хозяевам».
По мнению экологов, одна из проблем экомиграции, – юридического характера. По международной классификации, к экологическим мигрантам относятся «люди, которые вследствие экологических бедствий, природных катастроф и техногенных причин вынуждены были поменять место жительства из-за угрозы жизни и здоровью». В существующем грузинском законодательстве статуса «экологический мигрант» нет. Четкое определение «экомигрант» отсутствует и в развитых странах. Однако в Европе и США пострадавшие от стихийных бедствий приравниваются к беженцам, или вынужденно переселенным лицам (IDP) – без уточнения причин переселения. Такого подхода добиваются и грузинские правозащитники. Они настаивают на внесение изменений в закон. В декабре прошлого года изменения в определение «беженец» действительно были внесены, но – прямо противоположные тем, которых ожидали экологи. Дефиниция была еще более сужена. Теперь «беженец» – это «человек, переселенный с оккупированных территорий». Про экомигрантов – опять не сказано ни слова.
По мнению руководителя проектов Ассоциации «Борджгало» Ильи Гучманидзе, наиболее проблемные регионы – это Сванети и высокогорные районы Аджарии. По статистке, только в этих двух регионах около 9 000 семей (или 40 000 человек) считаются экомигрантами. Пострадавшие от стихии есть и в других уголках страны (Квемо Картли – около 10 000, Самцхе-Джавахети – 5 500, Кахети – 4 300).
По данным Гражданской коалиции по вопросам миграции, за последние годы в Грузии из-за стихийных бедствий погибли около 400 человек – в том числе те, которые не смогли вовремя получить медицинскую помощь из-за плохого состояния дорог. По подсчетам экспертов, более 5 000 поселений находятся в зоне постоянного риска. Одиннадцати тысячам домов присуждены первая (дом разрушен) и вторая (восстановлению не подлежит) категории. Некоторые дома настолько хлипкие, что хозяева вынуждены привязывать их веревкой к стволу рядом растущего дерева, чтобы постройка не развалилась.
Экологи считают, что неправильна и сама система категоризации жилья. По мнению представителя CENN Резо Гетиашвили, более целесообразно было бы оценивать не само состояние дома, а расположение его в зоне риска. Следовало бы также обращать внимание не только на жилое помещение, но и на сельскохозяйственные угодья, которые для жителя деревни являются единственным источником дохода. Часты случаи, когда в результате оползня дом остался цел, а землю унесло. В таких случаях присуждать постройке легкую степень повреждения неправильно, уверен эколог. Правозащитникам непонятен и механизм определения размера компенсации. Почему одной семье выделяют 23 000 лари, а другой – 5 000? И как осуществляется контроль за выделенной суммой? «Проблемами экомигрантов должно заниматься Министерство по делам беженцев. Однако ни в 2010, ни в 2011, ни в 2012 году в государственном бюджете не было выделено средств на нужды экомигрантов. Семь тысяч лари не хватит на постройку нового дома. Проблемой надо заниматься более тщательно, а не сводить все к одноразовой помощи. Финансы в этом направлении вроде бы и тратятся, но динамика отрицательная – результата нет», – подчеркивает Гетиашвили.
Другая проблема, по мнению специалистов – интерес общества к теме экологии. Отдельного разговора заслуживает работа журналистов – вернее, ее отсутствие. Интерес СМИ к вопросам экологии на последнем месте – после политики, культуры и спорта. Стихийные бедствия, правда, освещаются, но являются новостью-однодневкой. «Пострадавших эвакуировали. Идут спасательные работы. На место выехала комиссия. Подсчитывается ущерб». Так выглядит типичная новостная информация о природных катаклизмах. На этом, как правило, освещение проблемы заканчивается – до следующего оползня (наводнения, землетрясения и т. д.) Экологи призывают журналистов проводить долгосрочный мониторинг, не только описывать события в момент удара стихии, но и прослеживать ее последствия.
К решению проблемы экомиграции активно подключен омбудсмен. Но реагировать народный защитник может только на конкретные заявления от пострадавших. Поэтому правозащитники призывают всех, кто пострадал от стихии или живет в опасной зоне, проявлять инициативу и обращаться с соответствующей просьбой в аппарат омбудсмена.
Яна Исраелян, специально для newcaucasus.com
Фото: Яна Исраелян; CENN.
