Хади Абдулла – независимый сирийский журналист. Широкую известность в Сирии и других странах Ближнего Востока он приобрел в 2011 году, когда освещал события в Хомсе перед самым началом гражданской войны. Он рассказывал о первых кровопролитных столкновениях между оппозицией и армией Башара Асада, затем работал почти во всех сирийских городах, где велись бои между самыми разными сторонами конфликта. Освещал несколько процессов обмена пленными, был несколько раз ранен, находился в плену. Журналист открыто осудил действия сирийской власти во главе с президентом Асадом и призывает к борьбе с террористической организацией «Исламское государство». В 2016 году получил премию за вклад в развитие свободы прессы от влиятельной международной неправительственной организации «Репортеры без границ». В эксклюзивном интервью Newcaucasus Хади Абдулла рассказал о причинах и последствиях конфликта в Сирии, сегодняшних событиях в этой стране и о том, каково это – работать репортером в зоне боевых действий.
– Волнения в Сирии начались с социально-политических протестов, которые затем переросли в гражданскую войну и религиозное противостояние. А в итоге мир столкнулся с сильной и жестокой террористической организацией. Почему именно так развивались события?
– В марте 2011 года в Сирии начались мирные митинги против правительства Башара Асада, которые затем переросли в волнения и привели к народной революции. Против Асада вышли миллионы сирийцев. Но, к сожалению, революция не обошлась без кровопролития. Власти жестоко подавляли протест. Часть офицеров из армии Асада, видя это, примкнули к народу и создали Свободную сирийскую армию. И на этом фоне тут и там начали появляться радикальные группировки, как, например, Исламское государство, Джабхат ан-Нусра, и другие. Я считаю, что их появление играло на руку правительству Асада. Более того, власти сами способствовали их появлению, чтобы продемонстрировать всему миру, что они, мол, воюют против террористов, а не против собственного народа. Асад, надо отдать ему должное, провел умную политику в этом направлении. Незадолго до начала всех этих событий он лично под видом амнистии освободил из тюрем многих одиозных исламистов, которые тут же примкнули к военному сопротивлению и начали формировать радикальные группировки. И сразу же, наряду с этой амнистией, Асад начал заключать под стражу политических оппонентов и активистов. Таким образом, террористы оказались на свободе, а сторонники мирной революции, умеренные оппозиционеры – в тюрьме.
– Можно ли говорить о том, что т.н. Исламское государство удалось уничтожить?
– Мы можем утверждать, что в последние месяцы т.н. Исламское государство очень сильно ослабло. Боевики отступают и стремительно теряют позиции. Раньше они занимали около 40% территории Сирии, а сейчас они удерживают примерно 7-8% территории страны. Они почти со всех сторон подвергаются атакам: курдские ополченцы с помощью западной коалиции освободили город Ракка и его окрестности. Правительства Асада и Россия отвоевали у них большие территории в пустыне и город Дайр-эз-Заур. Свободная сирийская армия с помощью Турции освободили большие города, в основном севернее Алеппо.
– В последние месяцы освобожденные регионы Сирии возвращаются к мирной жизни. Расскажите, как проходит этот процесс? Есть ли у власти какая-нибудь соответствующая программа, план действий? Ведь инфраструктура в стране практически разрушена.
– Против т.н. Исламского государства борется не только Асад и правительственные войска. С террористами воюют все стороны конфликта: курды, ССА, Турция, западная коалиция. Соответственно, разные города освобождены разными силами. Что касается именно города Ракка (т.н. столица ИГ), то туда в основном заходили курдские отряды, которые воевали там под руководством западной коалиции, которой, в свою очередь руководит Вашингтон. После того как освободили город Ракка по разным телеканалам показали, что многие сирийские беженцы вернулись туда, но на самом деле это не так. Курдские ополченцы так и не дали разрешения вернуться туда очень многим арабам, которые там жили до этого. Вернулась лишь та небольшая часть беженцев, которые были каким-нибудь образом связаны с курдами. Тогда как большинство арабов так и не смогли вернуться в свои дома. Сейчас многие из этих беженцев живут в городе Идлиб в Сирии, или же на территории Турции, в том числе и в лагерях. Что касается тех территорий и населенных пунктов, которые освободили правительственные войска, то туда также возвращается довольно мало беженцев. Это связано с тем, что в освобожденных городах и селах стоят правительственные войска, иранские шиитские группировки, у которых развязаны руки. Например, после того, как был освобожден город Тадмор в центре Сирии, и туда начали возвращаться его жители, военные казнили двадцать человек, обвинив их в связях с ИГ. Разумеется, после этого многие люди воздерживаются от возвращения, потому что боятся провокаций и чувствуют безнаказанность правительственных войск. Могу сказать, что полноценное возвращение беженцев наблюдается лишь только в тех городах, которые были освобождены силами Свободной сирийской армии с помощью Турции. Причем, туда возвращаются не только местные жители, но также едут беженцы из других городов и регионов.
Примерно семь месяцев назад между Турцией и Россией начались переговоры по деэскалации военных действий, вследствие чего стороны договорились о прекращении огня в тех населенных пунктах, которые преимущественно страдали от ударов, наносимых правительственной армией и ВС РФ. Благодаря этим договоренностям в свои дома смогли вернуться около 200 тысяч беженцев, нашедших временное укрытие в Турции и ряде сирийских городов. А вот на территории, которые были освобождены от ИГ, как я уже отметил выше, почти никто не вернулся. Кстати, к большому сожалению, примерно месяц назад договоренность между Турцией и Россией перестала действовать, а все переговоры сошли на нет. Огонь ведется с новой силой, и, примерно, 23 тысячи сирийских семей вновь бежали из Сирии в Турцию, спасаясь от правительственных войск и российской авиации.
– Как вы думаете, все же благодаря преимущественно чьим усилиям удалось разбить т.н. Исламское государство? Какова роль важнейших игроков в этом конфликте?
– Ни одну из тех стран, которые прямо или косвенно участвуют в войне в Сирии, никак не волнует и никогда не волновал народ Сирии и его судьба. Стороны конфликта не задумываются о пользе для Сирии и о том, что важно для этой страны. У всех сугубо личные интересы. Пока Асад под видом борьбы с терроризмом пытается подавить восстание, другие страны пытаются захватить лакомые куски. При этом они способствуют дальнейшему разжиганию конфликта, а в какой-то мере даже облегчают себе борьбу с терроризмом, позволяя своим «джихадистам» ехать в Сирию, где после сами же расправляются с ними. Кстати, думаю, «подпитка» извне во многом способствовала факту появления и усиления ИГ. Уже после краха этой террористической организации, после того как были перебиты основные силы «джихадистов», начался захват месторождений нефти и газа. И этим заняты в первую очередь курды с американцами, которые пытаются прибрать к рукам месторождения в восточной Сирии. А правительственные войска захватывают месторождения в Дайр-эз-Зауре, там есть большие запасы газа. И вот мы пришли к тому, что сегодня в Сирии борьба в большей мере ведется за месторождения, а не против терроризма.
США усиливают присутствие на территории восточной Сирии. Россия укрепляет свои позиции с помощью огромных баз в районе Латакии и в Тарту, а также она захватила месторождения газа в центре страны. Тегеран озабочен захватом дорог и установлением контроля над основными путями – Дамаск-Ливан и Дамаск-Багдад, с последующим выходом на Иран. Они стремятся упрочить связи с шиитской группировкой Хезболла в странах региона. Это, пожалуй, единственное, что их волнует. Единственная страна, которую я бы мог назвать союзником – это Турция. Анкару действительно волнует судьба Сирии и сирийского народа. Турция приняла миллионы наших беженцев, представьте себе – миллионы! Затем опять же Турция помогла освободить огромные территории, куда вернулись жители.
– Что самое тяжелое в вашей работе на войне?
– Я много раз подвергался опасности, несколько раз чудом миновал смерти. Шесть раз был ранен. Потерял много близких людей. В том числе друзей журналистов, которые работали со мной чуть ли не с первых дней конфликта, участвовали со мной в революции, это – Рад Зухури и Халид Айса. Кроме того, я подвергался нападениям, меня пытались убить в Алеппо в 2016-ом году, был очень сильно ранен в ногу и живот. Я был узником тюрьмы аль-Каиды в Идлибе, и я до сих пор получаю угрозы от представителей самых разных сторон – правительства Асада, спецслужб Ирана, иранских вооруженных группировок, ИГ, аль-Каиды, курдских группировок. Я получаю все эти угрозы только потому, что всегда был на стороне сирийцев и боролся за права моего народа.
– Как вы можете прокомментировать последние события в связи со столкновениями между турецкой армией и курдами? Может ли это послужить началом для нового масштабного кровопролития в регионе?
– К сожалению, мы – сирийцы – давно не в игре. Все решения, как и все, что там происходит, уже давно в руках больших государств. Я убежден, что скоро в Сирии наступит перемирие, и вот этот ввод турецких войск в город Африн это – своеобразная часть мер по урегулированию конфликта, так как это, если хотите, «плод» договоренностей в том числе между такими государствами, как США и Россия. Это делается для того, чтобы очистить территорию от курдских террористических организаций, как Рабочая партия Курдистана и Партия «Демократический союз» (PYD). Я уверен, что после этого туда введут войска уже другие игроки, в том числе, вероятно, и Россия. И это будет залогом для долговременного перемирия между главными игроками. Но, к сожалению, в самой Сирии ситуация в целом не изменится. Для народа ничего не поменяется. Просто в стране будут стоять чужие войска.
– Какой вы хотите видеть свою страну в будущем?
– Я хочу освобождения Сирии. Очищения моей страны от военных преступников, кровопийц и врагов. Я хочу, чтобы народ Сирии жил свободно, мирно, без страха и мыслей об Асаде, России, Иране, ИГ, аль-Каиде. Я вижу Сирию демократической страной, в которой защищаются права каждого гражданина, где царят справедливость и равенство. Я мечтаю о свободе и достоинстве.
Тамара Кавтарадзе, специально для Newcaucasus.com
