COVID-19 оказал влияние почти на все сферы деятельности человечества. Но выясняется, что иногда от него еще зависит и то, как будет развиваться история, сюжетная линия конкретного человека. Особенно, когда речь идет о миграции людей. Сотни тысяч человек по всему миру застряли из-за пандемии в чужих странах. Кого-то эвакуировали, кто-то вернулся домой сам, а кто-то смог приспособиться к обстоятельствам и ждет, когда между странами начнется полноценное транспортное сообщение. Но есть и такие, чьи жизни оказались под реальной угрозой. История Жанны, застрявшей в чужой стране, показывает, что коронавирус может надолго оставить след в жизни человека, даже если он или его близкие им не переболели.
Жанна (имя по просьбе героини изменено) – гражданка одной из стран Центральной Азии. В 2018 году в своем родном городе, назовем его условно «город С», познакомилась с гражданином Грузии Ильгаром (имя изменено). Жанна тогда работала медсестрой в одной из стоматологических клиник. И туда однажды пришел Ильгар.
«Ему надо было ставить пломбу. Сказал, что друзья посоветовали обратиться в нашу клинику. Документы заполняла я, и тогда, помню, обратила внимание на его грузинский паспорт. Стало интересно, что-то спрашивала про Грузию, он с юмором отвечал, шутил, и, помню, мы с моим врачом, кому я ассистирую, смеялись чуть ли не до слез. У него еще акцент такой забавный был – как будто смешали азербайджанский и грузинский, мягкий, и некоторые слова на русском выговаривал смешно. В общем, забавный был парень, шутник», – вспоминает Жанна.
Второй раз Ильгар пришел на профессиональную чистку зубов. По словам Жанны, она его встретила уже чуть ли не как старого знакомого, даже в душе обрадовалась его приходу. А он попросил у нее номер телефона, объяснил, что на следующую процедуру запишется с ее помощью, чтобы не ждать в регистратуре. Ждать в регистратуре, в принципе, не приходилось, и Жанна понимала, для чего ему на самом деле понадобился ее телефон, но не отказала. Примерно через неделю они уже встретились на первом свидании. Правда, по словам Жанны, тогда он пригласил ее «просто по-дружески пообщаться», но уже через час признался, что она ему понравилась чуть ли не с первого взгляда. Тогда же Жанна узнала, что Ильгар занимался бизнесом вместе с друзьями, привозил кожаные и меховые изделия из Турции и реализовывал на месте, его партнерами были несколько магазинов. Потом, вспоминает Жанна, они виделись ежедневно – часами гуляли по городу, говорили обо всем на свете, ужинали в ресторанах, он дарил ей подарки, а главное, и это больше всего подкупало женщину, заботливо относился к двум ее страшим детям от первого брака – 6-летней Гуле и 5-летнему Амиру.
«Я детей иногда даже брала с собой на свидания. Говорю им, что идем гулять с дядей Ильгаром, и они уже визжат от восторга. Он с ними играл, рассказывал им разные смешные истории, всегда покупал им что-то. Помню, когда младший вывихнул руку, Ильгар провел с нами несколько часов в больнице. Я радовалась, вот он мужчина мечты. Всегда рядом, всегда поможет, ничего не требует взамен. А хотя, что с меня возьмешь? Его доходы были выше моих», – говорит Жанна.
Осенью 2019-го Ильгар объявил, что сворачивает свой бизнес, и предложил Жанне переехать в Грузию, в его родной Болниси. Ильгар часто рассказывал о своей большой семье, о родном городе. Жанна с его слов уже знала, что Болниси – маленький дружный городок, недалеко от Тбилиси, а вокруг красивая природа. По крайней мере, это место она представляла себе таким. Размышляла недолго. Согласилась.
«У меня в родном городе только родители, пенсионеры, они о моих отношениях знали и не были против. Работу бросать не жалела. Собрались и поздней осенью приехали в Грузию. Семья Ильгара встретила нас хорошо, его мать называла моих детей внуками, его отец тоже был к нам добр. В общем, сначала все шло хорошо. Были какие-то бытовые неурядицы, привыкала к новому климату, новой кухне, образу жизни, но в целом, не жалела», – говорит Жанна.
Спустя полтора месяца после переезда Жанна впервые сильно повздорила с Ильгаром. Она вспоминает, что в тот день он уехал по каким-то своим делам в Тбилиси, а вечером вернулся раздраженный. Жанна знала, что у Ильгара начались проблемы с деньгами, он все чаще просил родителей одолжить ему ту или иную сумму, брал взаймы у друзей. Сама Жанна не работала, Ильгар полностью содержал ее и детей, и видимо это его раздражало.
«В тот вечер он сделал мне замечание из-за того, что я смотрела сериал в телефоне вместо того, чтобы, якобы, заняться делом. Я спросила, что нужно сделать, скажи? И тут он взорвался, кричал на меня, называл «нахлебницей», «лентяйкой», говорил, что мне нужны только его деньги. Дети заплакали, он прикрикнул и на них. И что самое обидное, его родители, которые все это время были дома, просто молчали. А значит, соглашались с ним. Я ушла с детьми в отдельную комнату и прорыдала всю ночь. О том, что было потом, в последующие недели, даже не хочу рассказывать. Начался кошмар. Скажу так: он поднимал на меня руку. Его родители его за это не осуждали, со мной практически не разговаривали. Я больше всего боялась за детей, они были в постоянном стрессе, Ильгар на них почти уже не реагировал, только иногда прикрикивал. Под конец зимы я решила уйти. Мы не были расписаны и это упрощало ситуацию», – вспоминает Жанна.
Но и уйти было не так просто – у Жанна совсем не было денег. Беспокоить родителей не хотела, боялась, что начнут нервничать, переживать. По телефону говорила им, что все хорошо, а сама списывалась с подругами, друзьями и у всех просила денег в долг. Ильгар о ее решении уйти не знал. В начале марта подруга прислала Жанне деньги. Пока только на гостиницу, но пообещала, что на билеты вышлет позже, поскольку в тот момент нужной суммы на руках у нее не было. Жанна не стала дожидаться второго транша, и в один из дней тайком от Ильгара, пока его не было дома, уехала в Тбилиси. Его родителям сказала, что едет в столицу в гости к землячке, с которой, якобы, познакомилась по интернету. Родители, хоть и увидели необычно объемные сумки в руках у Жанны, ничего не заподозрили, или сделали вид, что поверили ей, но в любом случае, не мешали. В Тбилиси Жанна заселилась в дешевую гостиницу на краю города, которую забронировала заранее. Номер Ильгара в телефоне заблокировала, также заблокировала его в соцсетях.
«Хотя, он может быть и не искал меня вовсе. Может вообще обрадовался, что мы ушли. Я сама в тот день была счастлива! Впервые ощутила себя свободной и в безопасности. На радостях даже потащила детей гулять по городу, выпила кофе в каком-то кафе, в общем, мне казалось, что впервые за какое-то время я живу полноценной жизнью. А потом, ночью, когда лежала в постели с детьми в маленьком номере, меня ошарашило: а что делать-то дальше? Денег хватит на несколько дней жизни в гостинице, а билетов у меня все также не было», – говорит Жанна.
А на следующий день с Жанной связалась подруга и сказала, что пока не может выслать деньги на билеты, попросила дать ей время или посоветовала поискать у других. Примерно еще два дня Жанна списывалась со своими друзьями и знакомыми и лихорадочно искала деньги. В это время в Грузии уже появились первые зараженные новой коронавирусной инфекцией и власти постепенно вводили ограничения. Жанна всего этого не знала. Она не владела грузинским языком, не смотрела телевизор, а в социальные сети заходила только, чтобы отправить или проверить сообщения – экономила трафик.
«Конечно, я знала об этом новом вирусе. К тому же слышала разговоры, в той же гостинице персонал иногда говорил друг с другом на русском и часто обсуждал эту тему. Но какого-то серьезного внимания не обращала. Ну, вирус и вирус. И даже подумать не могла, что он так перевернет мою жизнь. Но тогда мне было не до этого, я больше всего боялась остаться под открытым небом с двумя маленькими детьми, без денег, без родных и друзей, без знания языка. И все-таки почти так все и случилось. В середине марта мне говорят, что гостиница, в которой, я, кстати, к тому времени уже около трех суток жила в долг, спасибо хозяину, что не прогнал, мне говорят, что она закрывается. Вообще все гостиницы закрываются. Я в шоке, стою думаю, куда идти дальше, где брать деньги, чтобы расплатиться с гостиницей, куча мыслей, меня буквально трясет, даже уже подумала вернуться к Ильгару, ну не прогонит же он меня, пока я не улечу. И тут выясняется, что я уже и улететь не могу. Сотрудники отеля говорят, что из-за вируса все рейсы отменили, страна закрывает воздушное пространство и рейсы выполняются только для граждан Грузии, которые возвращаются домой. Я заплакала навзрыд. Сотрудники в шоке, звонят хозяину, и что-то говорят ему про меня на грузинском. А потом мне: «Подождите, сейчас Георгий приедет, может что-то посоветует».
Жанна была знакома с Георгием. Свою историю она ему не рассказывала, но он знал, что она из Центральной Азии, идти ей некуда и она ждет деньги. Когда она объяснила ситуацию, он разрешил остаться в гостинице и пожить какое-то время в долг. Так, по словам Жанны, и сказал ей: «ну, не выставлю же я вас с детьми на улицу». Хотя, говорит она, свое недовольство особо не скрывал. Тем не менее, на этот раз он снова взялся ей помочь.
«Долг он мне, считай, простил. Сказал, чтобы отдала, когда смогу. И повез меня с детьми и вещами на своей машине куда-то в частный сектор. Заводит во двор, там нас ждет какая-то женщина пожилого возраста. Они что-то переговорили, потом он мне говорит: «это моя тетя, зовут Лена, она сдает комнату в полуподвальном помещении, с месяц можешь пожить в этой комнате, я заплачу, а ты за это поможешь ей по хозяйству». Не знаю, правда ли он ей заплатил, и сколько, но тетя мне тоже сказала, что смогу остаться жить месяц. Вход в комнату был изолированный, всего два маленьких окошка, деревянная дверь, две кровати, стол, два стула и низкий шкаф. Пол цементный, на стенах плитка. Свет туда почти не попадал. Холод ужасный. Раковина и кран были внутри, а туалет и душ снаружи. Лена принесла маленький электрообогреватель, и сказала, что у нее болят кости и потому я ей теперь буду помогать мыть пол и стирать. А я на все была согласна, готова была быть служанкой, лишь бы нас не прогнали», – вспоминает Жанна.
У тети Лены Жанна осталась почти на четыре месяца. Денег с нее не брали, но взамен выполняла почти всю работу по дому – мыла полы, стирала, ходила за покупками, убирала во дворе, иногда даже готовила. Тетя Лена относилась к этому как к должному, но в общении все-таки соблюдала уважительную субординацию и даже иногда обращалась к Жанне на «вы». Все это время Жанна получала денежные переводы от друзей, суммы были небольшие, ведь все эти деньги она брала в долг, но на продукты питания и элементарные средства гигиены хватало. Затем один из друзей Жанны из ее родного города рассказал о ней некоему своему другу, который в это время жил в Грузии, и попросил помочь. Так с Жанной связался Торнике. Они встретились, он рассказал ей об эвакуационных рейсах для граждан ее страны, помог попасть в список на вывоз через посольство и купил билеты.
«Он сказал, что деньги на билеты собрали ее соотечественники, живущие в Грузии, якобы, рассказал им обо мне и они скинулись, чтобы помочь. В Грузии правда живет много моих земляков, но я так ни с кем толком и не познакомилась. Честно, тогда мне даже как-то было стыдно показываться землякам на глаза. Ну как бы я им рассказала свою историю? Стыдно было, что я практически стала бомжом. Может быть, я зря стыдилась, моей вины ведь во всем этом не было, но мне действительно было жутко стыдно за то, во что я превратилась. У себя дома я не жила богато, но никогда не нуждалась. У нас все было, дети были сыты-одеты, я тоже. Считаю, что получала хорошую зарплату. А там я впервые столкнулась с нуждой. В целях экономии, ведь я всегда боялась, что нас могут выставить в любой момент, а потому старалась отложить какую-то сумму, я практически не покупала нормальную еду. Иногда, чтобы побаловать детей, брала им плитку шоколада, мороженное или чупа-чупс, но в основном мы питались варенной картошкой, крупами, а еще я научилась в Грузии готовить фасоль по-грузински «лобио» – дешево, но очень вкусно. И, кстати, теперь готовлю ее и дома», – говорит Жанна.
Жанна покинула Грузию в середине июля. Сейчас она дома, первое время решила пожить со своими родителями, так как, по ее словам, ей нужно было набраться сил, отойти от стресса и с детьми она одна уже не справлялась. Работу нашла – вернулась в стоматологию. Сейчас расплачивается с долгами и говорит, что к новому году планирует рассчитаться с друзьями полностью.
«А то, что со мной случилось, я пытаюсь забыть как ночной кошмар. Спасибо родителям, друзьям, они мне помогают и мне действительно легче от того, что я не одна. У нас говорят, что в каждой ситуации есть свои плюсы. Наверно, в моей ситуации плюс – это то, что я стала опытнее, может быть умнее, и точно сильнее. Других плюсов не вижу», – заключает Жанна.
А Ильгар так больше и не появлялся.
Иракли Кикнадзе, специально для newcaucasus.com
