Последний рост напряжения между Баку и Тегераном произошел в апреле 2020 года, когда в газеты просочилась информация о неизвестном общественности беспрецедентном договоре между Ираном и Азербайджаном о строительстве на реке Араз плотины и гидроэлектростанции, подписанном еще в 2016 году. Согласно договору, Ирану разрешалось это строительство между Ираном и оккупированными Арменией районами Азербайджана.
Эксплуатация этого комплекса по договору должна осуществляться совместно сторонами договора, однако не ясно, как азербайджанские специалисты будут контролировать плотину и ГЭС, если они не имеют свободного доступа ни в Иран, ни на оккупированные территории. Еще большее возмущение общественности вызвал опубликованный в СМИ факт о том, что Иран уже завершил строительство этого объекта еще в 2010 году безо всякого согласия азербайджанской стороны!…
Далее стало известно, что договор о проекте был подписан еще между СССР и Ираном в 1988 году, но из-за развала СССР и последующих событий в регионе проект был приостановлен. В 1993 г. президент Азербайджана Абульфаз Эльчибей отказался продолжить проект, а через 5 лет президент Гейдар Алиев также не дал согласия на его продолжение. Однако Тегеран вновь возвращается к этому вопросу, и в начале 2000–х годов безо всякого разрешения с азербайджанской стороны продолжает строительство плотины, которое завершается в 2010 году.
Новый раунд переговоров по проекту начался в 2016 году. И, как видно, правительство Азербайджана решило, что артачится тут не имеет смысла, ведь проект уже давно пущен в эксплуатацию. А может быть Азербайджан получил от Ирана какие-то обещания поддержки в Карабахском вопросе?..
Так или иначе, но договор без особой огласки был подписан и ратифицирован в парламенте 14 июня 2016 года. Сведения о договоре вызвали в 2020 году возмущение общественности Азербайджана, но такова уж судьба малых стран. Часто, с тобой и не считаются, тебя не замечают и приходится терпеть…
Сейчас плотина расположена в 85-90 км. западнее от линии соприкосновения азербайджанской и армянской армий, на юго-западе Джабраильского района. Сообщается, что принадлежащая по проекту азербайджанской стороне часть комплекса окружена Ираном 10-километровой зоной безопасности, армянские части выведены из этой зоны, а их место заняли силы Корпуса стражей исламской революции (КСИР).
Спорная плотина на реке Араз – не первое и не главное противоречие между Ираном и Азербайджаном. Иран опасается азербайджанского национализма, способного разжечь движение иранских азербайджанцев за независимость. Азербайджан же опасается распространения идей исламской революции у себя в стране. Еще одним серьезным противоречием тут является экономическая поддержка Ираном Армении – страны оккупировавшей азербайджанские земли.
Правда, в последние годы президент Ирана, «реформатор» Хасан Рухани стремился нормализовать отношения с Азербайджаном, – осуществлялись взаимные визиты официальных лиц, заключались различные экономические соглашения. В то же время в Иране увеличилось число критических статей в близких к консервативному крылу страны СМИ против азербайджанских властей. В этом и проявляется традиционное различие в отношении к Азербайджану между «реформаторским» и «консервативным» крылом. Хасан Рухани в отношении Азербайджана проявляет традиционный «реформаторский» подход. То есть, стремится приобрести больше друзей, смягчить отношения с соседними странами, поддерживать дипотношения на высоком уровне. На фоне усиливающихся американских санкций холодные отношения с соседями не отвечают интересам страны, считает президент Х.Рухани.
Новый этап американо-иранского противостояния
Главной же внешнеполитической проблемой для Ирана является политика президента США Трампа. В мае 2018 г. США, обвинив Иран в продолжении работ по созданию ядерного оружия, вышли из ядерного соглашения, заключенного в 2015 г. между Ираном и «шестеркой» стран (США, Франция, Великобритания, Россия, Китай и Германия). Вслед за этим Вашингтон ввел против Ирана экономические санкции, вызванные как ядерной программой Ирана, так и «агрессивной политикой Ирана в странах региона».
Со временем санкции стали ужесточаться, можно сказать, что большинство подписанных Тегераном торговых соглашений с западными странами были приостановлены, продажа нефти снижена до минимума. Конечно же, эти шаги были «обоюдными». Напряжение между странами стало выливаться в ограниченные военные инциденты. Тегеран использовал все доступные ему средства против США. В июне 2019 г. иранцы сбили принадлежавший США беспилотник. Далее Вашингтон обвинил Иран в нападении на несколько иностранных танкеров в Оманском заливе. Иран в свою очередь в мае 2019 г. объявил о поэтапном выходе из ядерной сделки и возобновлении «мирной ядерной деятельности». При этом Тегеран обратился к европейским странам – Германии, Франции и Британии с призывом защитить соглашение и призвал их выполнить вытекающие из него обязательства.
Ситуация стала обостряться. В апреле 2019 г. США объявили «Корпус стражей исламской революции» террористической организацией, а через некоторое время Иран объявил террористической организацией всю американскую армию. Таким образом, стороны получили право наносить взаимные военные удары.
В октябре в Ираке начались протесты против проиранского правительства и влияния Ирана в этой стране, в результате чего иракское правительство ушло в отставку. Параллельно и сторонники Ирана тоже провели акции протеста, было организовано нападение на американское посольство в Багдаде. Сразу после этого – 3 января в результате спецоперации американской армии в Багдадском аэропорту был убит руководитель ближневосточных операций Ирана командир бригады «Гудс» генерал Гасим Сулеймани вместе с командиром операций сил «Хашд-Шаби»1 Мехти аль-Мухандисом.
В ответ, 8 января две американские военные базы в Ираке были подвергнуты ракетному обстрелу. По официальной информации, более 100 военных получили травмы, но потерь удалось избежать. В целом же после покушения на Сулеймани против американской армии в Ираке было осуществлено более 20 нападений. Во время нападения только на военную базу «Тачи» 11 марта было убито три военнослужащих западной коалиции и двенадцать ранено. После этого американские силы разбомбили базы иракской группировки «Катаиб Хизбулла», ответственной за это нападение.
15 апреля 2020 года иранские катера в течение часа проводили «опасные маневры» вблизи американских военных кораблей в Персидском заливе. После этого президент Трамп заявил, что дал указание атаковать иранские корабли, которые будут оказывать давление на военные силы США. В ответ, Иран также объявил, что будет держать под прицелом американские военные силы вблизи своих военных кораблей.
Эти события, а также отправка 5 иранских танкеров с 1,05 млн баррелями бензина Венесуэле могут пока считаться вершиной в процессе противостояния двух государств.
Однако, эти инциденты наряду с экономическим эмбарго и постепенным использованием военно-политического давления по вытеснению Ирана не принесла серьезного результата. Паузу в этом противостоянии обусловила пандемия нового короновируса, распространившаяся по всему миру с начала 2020 года. Пандемия сосредоточила внимание правительств всех стран мира на решении внутренних проблем, а также сделала актуальным вопрос мирного сотрудничества.
В то же время, Иран во внешней политике стремился максимально динамичными действиями заполнить место Г.Сулеймани. Усиление политических маневров в Сирии в ответ на попытку вытеснения Тегерана из этой страны, поддержка проиранских сил в Йемене, Ираке и Палестине стали показателями попыток Тегерана сохранить свое влияние в регионе, укрепить создаваемый Ираном «шиитский пояс» вокруг страны. Решение администрации Трампа, после нападений на военные базы США, покинуть некоторые базы и сконцентрировать военные силы на более крупных и охраняемых базах, расценивается некоторыми наблюдателями как успех Ирана.
В настоящее время внимание американского правительства сконцентрировано на борьбе с пандемией. Из-за экономической ситуации и предвыборной гонки в США для Тегерана в противостоянии с США образовалась передышка сроком в один год. За это время Тегеран надеется укрепить свое влияние в регионе, а также убедить страны Европы не присоединяться к американским санкциям и наладить торговое сотрудничество, угрожая им полным выходом из ядерного соглашения.
В результате американских санкций, по заявлению президента Рухани, «бюджет Ирана ежегодно недополучает 50 миллиардов долларов, то есть, где-то два бюджета прошлого года». Несмотря на это, Ирану пока удается сдерживать социальные протесты внутри страны. Надолго ли? Ведь Трамп отступать не собирается.
Напомним, что 15 ноября 2019 г. протесты в Иране из-за подорожания топлива трансформировались в призывы смены режима. По сведениям международных организаций, в течение 6 дней ожесточенных протестов в десятках городов Ирана погибло свыше 106 человек.
Однако эти, поддержанные Западом протесты были подавлены правительственными силами, и в очередной раз ожидания возможной «смены режима изнутри» не оправдались.
***
Предстоящий год станет для Ирана серьезным испытанием, как в экономической (санкции), так и в политической сфере. 21 февраля 2020 года в Иране состоялись парламентские выборы, которые завершились ощутимой победой консерваторов – из 290 мест в парламенте 223 мандата было завоевано консерваторами, 16 – реформаторами, а 36 мандатов досталось независимым депутатам. Сменился и председатель парламента, им стал бывший мэр Тегерана Мухаммед Багер Галибаф, бывший военный и лицо, близкое к духовному лидеру страны. Парламентские выборы прошли в разгар пандемии и запомнились как выборы, в которых участвовало самое низкое число избирателей в истории Ирана – 42.57 %.
В следующем году в стране должны пройти президентские выборы. Завершающий второй срок пребывания на посту президента Хасан Рухани не может участвовать в выборах. Одним из основных претендентов-реформаторов на выборах называют имя министра связи Азери Чехромина, но решение по этому вопросу примет Совет Защиты Конституции (Шураи Негахбан).
То, что Хасан Рухани не сумел реализовать свои предвыборные обещания, а также нарушение ядерной сделки с Западом серьезно повлияли не только на его авторитет, но, в целом, на авторитет реформаторского крыла. Нагнетание напряженности, в особенности углубление конфликтов на Ближнем Востоке усиливает позиции консерваторов. Но, если в ноябре в США на выборах победят демократы, то это может стать надеждой для реформаторского крыла Ирана. По меньшей мере снова может быть возобновлено ядерное соглашение, вновь актуализируется вероятность смягчения санкций.
В существующей политической системе Ирана наивысшую должность в стране занимает 81-летний верховный духовный лидер Али Хаменеи. В этом смысле особое место в анализе и прогнозах о будущем страны занимает вопрос его здоровья, а также и вопрос о его преемнике. Будут ли это отличающиеся своей лояльностью Западу Хасан Рухани или Мухаммед Хатами, или им станет махровый революционер-консерватор, побывавший в окопах в зоне сирийского конфликта Ибрагим Раиси, пока неизвестно.
Сейчас среди потенциальных преемников духовного лидера из консервативного крыла называются имена Ибрагима Раиси, Муджтаба Хаменеи (сын нынешнего духовного лидера) и Али Хомейни (внук лидера иранской революции Аятоллы Р.Хомейни).
Как поведут себя азербайджанские тюрки Ирана
Вопреки ожиданиям в Баку сторонников объединения Азербайджанской республики и Южного (Иранского Азербайджана) азербайджанские тюрки Ирана в последние два десятилетия особой активности по отделению от Ирана не проявляют. Хотя периодически протесты против персидской ассимиляционной политики, социальных проблем и нарушений гражданских прав охватывают и азербайджанские вилайеты Ирана, в том числе такие города, как Тебриз, Ардебиль, Зинджан, однако в массовое организованное движение за независимость они не превращаются.
На наш взгляд, такая пассивность иранских азербайджанцев, которые на протяжении ХХ века всегда были в авангарде революционных событий в Иране, связана с несколькими факторами.
Во-первых, нынешний духовный глава Ирана Али Хаменеи является этническим азербайджанцем, а в иранском политическом руководстве, в силовых структурах и бизнесе имеется немалое количество азербайджанских тюрок, то есть, тут играет фактор местничества и отсутствие этнической дискриминации. Многие азербайджанские тюрки считают Иран «своим» или «общим» государством.
Что касается антиклерикальных настроений – недовольства режимом мулл – то и тут, оказывается, что в религиозной сфере азербайджанские тюрки представлены в достаточном количестве. В общем определенную часть иранских азербайджанцев нынешнее устройство государства вполне удовлетворяет.
Но есть в Иране и серьезные группы азербайджанских националистов, их устремления наталкиваются на тот фактор, что главная оппозиционная сила страны – монархисты, поддерживаемые Западом, выступают за единый унитарный Иран и ни о какой азербайджанкой автономии и, тем паче, независимости слышать не желают.
В протестных акциях последних лет ведущая роль принадлежит другим этническим группам – персам, курдам, арабам и белуджам, все подобные движения протеста ничего позитивного азербайджанцам не обещают. Иными словами, лидеры азербайджанского национального движения учитывают, что могут столкнуться с еще более худшей властью. И это при том, что среди азербайджанцев есть серьезное недовольство нынешними властями в социальном и политическом плане.
С другой стороны, если арабы и белуджи географически проживают вдалеке от Азербайджана, то курдский фактор, в особенности массовое переселение курдов в район Урмии и районы вблизи Тебриза, не может не беспокоить азербайджанцев. Поэтому сепаратистская деятельность курдов, их территориальные притязания способствовали равнодушному отношению азербайджанцев к их антиправительственным протестам. Порой они даже выступали заодно с властями.
И, конечно, этническая принадлежность следующего духовного лидера Ирана или президента страны (и их окружения) может серьезно повлиять на отношение азербайджанцев к властям. Одним из кандидатов в президенты страны на сегодня рассматривается этнический азербайджанец Азери Чахроми. Думается, что его этническое происхождение будет заметно влиять на процессы консолидации или дезинтеграции страны.
***
Итак, ряд международных и региональных событий и факторов будут иметь серьезное значение для Исламской республики в следующем году. Среди них наиболее значимые – президентские выборы в США в ноябре 2020 года, и в мае 2021 г. в самом Иране. Их итоги помимо оказания серьезного влияния на двусторонние отношения, повлияют и на региональную ситуацию. С другой стороны, возможная неудача политики Трампа по жёсткому прессингу и изоляции Ирана, усиление палестино-израильского противостояния (план Трампа по аннексии Израилем долины Иордан – «план века») могут создать дополнительные возможности для выхода Ирана из внешнеполитического кризиса. На этом этапе основной картой Вашингтона станет внутренний социальный протест, вызванный ужесточающимися экономическими санкциями против Ирана.
Но у Ирана могут появится и другие проблемы. Так, после договоренностей США с движением Талибан возможная опасность на восточных рубежах Ирана побудила, по сообщениям прессы, руководство страны перебазировать в Афганистан из Сирии укомплектованные этническими афганцами некоторые группы бригады «Фатимиюн»2. Таким образом, очередное американо-иранское противостояние может произойти в Афганистане.
Кенан Ровшаноглу, специально для newcaucasus.com
