Право наций на самоопределение: «за» и «против»

4109

В Тбилиси состоялся четвертый Символический суд по правам человека, темой которого стало Право наций на самоопределение.

Мероприятие прошло в рамках программы «Дебаты азербайджанских, армянских и грузинских представителей в Южно-Кавказских Гражданских Слушаниях по Проблемам Демократии и Гендера» при поддержке Национального Фонда Содействия Демократии (National Endowment for Democracy – NED). Автор и директор программы – профессор Ниязи Мехти (Азербайджан). Организаторы – Альянс женщин за Гражданское общество (Азербайджан), Кавказский центр миротворческих инициатив (Армения), Кавказский центр гражданских слушаний (Грузия).

В качестве истца выступила юрист Гюнель Гулиева (Азербайджан), в качестве ответчика – писатель Ваге Аветян (Швеция). Председатель комиссии: Гамлет Зукакишвили, члены комиссии: Луиза Погосян, Шахбаз Худуоглу, Васо Капанадзе, Георгий Ванян, Давид Мчедлидзе, Ниязи Мехти.

Итак, по утверждению истца Гюнель Гулиевой, основной вопрос обсуждения – вопрос права народов на самоопределение и степень распространения принципа самоопределения на отдельные «народы» (будь то этнические группы, меньшинства, население отдельной административной или географической территории и т.д.) в составе суверенного государства.

Принцип самоопределения в международном праве не означает, что «народы» имеют право одностороннего отделения от суверенного государства. Кроме этого, любое такое допущение может привести к серьезным последствиям: нестабильности в мире, нарушения мира и прав человека.

В своем докладе Гулиева рассматривает несколько вопросов:

1. Что включает право на самоопределение? Внутреннее и внешнее самоопределение (отделение). Внешнее самоопределение как исключительная мера

2. «Статистика» односторонне отделившихся стран

3. Кто имеет, и кто не имеет право на самоопределение? Что подразумевается под словом «народы»?

4. Допустима ли поддержка «сепаратистов» другими странами, в том числе применение силы со стороны этих стран?

5. Допустимо ли признание односторонне отделившейся «страны» третьими государствами?

6. Последствия

Касаясь первого пункта, истец говорит о нормах самоопределения, что ряд статей Устава ООН, а также статья 1 Пакта о гражданских и политических правах и статья 1 Пакта об экономических, социальных и культурных правах предусматривает право на самоопределение: «Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие».

Истец отмечает, что самоопределение в международном праве воспринимается как:

Антиколониальный принцип;

Запрещение внешней военной оккупации (подчинение народов иностранному игу, господству и эксплуатации является нарушением принципа самоопредения);

Требование, чтобы все расовые группы имели полноценный доступ к управлению.

По мнению Гулиевой, различаются два вида самоопределения: внутреннее и внешнее. Внешнее самоопределение означает, что каждый народ, то есть население любой страны в целом, имеет право не подвергаться вмешательству извне при осуществлении своих политических, экономических и социальных задач, в том числе право не быть подвергнутым военной оккупации. В отношении колониальных народов (населения колоний) внешнее самоопределение означает, что колонии имеют право отделиться от колониального государства и стать независимыми и суверенными государствами.

Что касается отдельных «народов» (этнических групп) той или иной независимой страны, такие народы не имеют права одностороннего отделения. По данному вопросу истец приводит выдержки из Общей Рекомендации XXI (1996 г.) Комитета по ликвидации расовой дискриминации: «международное право не признаёт права народов на одностороннее отделение от того или иного государства». А также говорит о том, что международное право вне колониального контекста не признает право народа на односторонее отделение. Признание права на отделение противоречило бы одному из основополагающих принципов в рамках ООН: принципу территориальной целостности государств, закрепленному в статье 2(4) Устава Организации.

Говоря о внутреннем самоопределении, Гулиева приводит выдержку из постановления Верховного Суда Канады в деле об отделении Квебека (1998). В частности, что внутреннее самоопределение – это «право (народа) осуществлять свое политическое, экономическое, социальное и культурное развитие в рамках существующего государства». Внутреннее самоопределение относится к «неколонизированным» народам, которые составляют меньшинства той или иной страны, это право меньшинств на равное (равноправное) с остальным населением страны отношение.

Обобщая вопрос о внешнем самоопределении народа в качестве исключительной меры, истец опирается на мнение некоторых авторов, среди которых замдекана факультета права университета святого Джона, Кристофер Дж. Борген, который считает, что, для того, чтобы претендовать на право отделения в качестве исключительной меры, нужно доказать по крайней мере следущее:

а) что те, кто хочет отделится, являются «народом»;

б) что государство, от которого они хотят отделиться, серьезно нарушает их права человека;

в) что нет других эффективных мер в рамках внутреннего (национального) либо международного права.

Обобщая первый пункт своего доклада о самоопределении, истец говорит, что история показывает, что не бывает совершенно от природы «несовместимых» народов и любые различия можно согласовать. А расщепление, отделение, создание моноэтнических государств ничуть не разрешает проблему нетерпимости, а скорее наоборот. Гулиева считает, что и впредь возможность одностороннего отделения как исключительной меры не должно восприниматься как «право». В подтверждение своих доводов истец приводит статистические данные односторонне отделившихся стран, на основе которых формулирует вывод, что одностороннее отделение – это не лучший выход из сложившейся ситуации, так как, в основном, односторонне отделившиеся страны терпят фиаско.

В третьем пункте своего доклада, автор, размышляя на тему о том, кто имеет, и кто не имеет право на самоопределение и что подразумевается под словом «народы», говорит, что в международном праве нет четких всеми признанных критериев для определения понятия «народ» в контексте самоопределения.

В четвертом пункте, где задается вопрос о том, допустима ли поддержка «сепаратистов» другими странами, в том числе применение силы со стороны этих стран, истец говорит, что согласно Декларации ООН о дружественных отношениях, ни одно государство или группа государств не имеет права вмешиваться прямо или косвенно по какой бы то ни было причине во внутренние и внешние дела другого государства. Вследствие этого вооруженное вмешательство и все другие формы вмешательства или всякие угрозы, направленные против правосубъектности государства или против его политических, экономических и культурных основ, являются нарушением международного права. Таким образом, поддержка, в том числе военная, «сепаратистов» другими странами противоречит международному праву.

В пятом пункте Гулиева ставит вопрос о том, допустимо или нет признание односторонне отделившейся «страны» третьими государствами. Тут, опять-таки, истец опирается на определения некоторых авторов, в которых, в частности говорится, что третьим странам не следует признавать новое государство, если это государство возникло в результате нарушения международного права (и признание такого государства означает поддержку нарушения международного права).

В своём заключительном слове о последствиях одностороннего самоопределения, истец Гюнель Гулиева, говорит, что широкое применение принципа внешнего самоопределения вне колониального контекста и как следствие нарушение территориальной целостности может привести к политической нестабильности, ухудшению международных отношений, войнам, реваншизму и еще большей поляризации в мире. Сепаратизм, «расщепление» стран, не решает проблемы в области прав человека, а наоборот, может привести к серьезным нарушениям прав человека. Так, многие территории, объявляя об одностороннем отделении («ничейная территория») остаются вне контроля механизмов обеспечения прав человека. Если бы за каждым меньшинством («народом») признавалось право на отделение, то не было бы смысла закреплять права меньшинств и не было бы смысла государствам брать на себя обязательства по соблюдению этих прав.

«Я не против права нации на самоопределение, я против выхода из состава страны в одностороннем порядке. Мирный «развод» возможен, но только с согласия «материнского государства». Териториальная целостность должна быть незыблимой, а принцип нации на самоопределение предполагает самоопределение внутри той или иной страны», – резюмировала истец.

Ответчик Ваге Аветян заявил, что самоопределение как предмет, намного сложнее предъявленного иска, и защита ограничится только обсуждением самого иска.

Аветян, по его словам, построил систему защиты путём конкретного анализа иска по пунктам и методом исключения аргументов, которые не выдерживают логической и правовой критики.

Ответчик считает, что право самоопределения народа должно быть признано немедленно, как только народ об этом заявляет, согласно праву одного единственного человека на жизнь, работу, учёбу, образование, вероисповедание, собственность и т.д…

Аветян, опираясь на все те же статьи истца (статьи Устава ООН, Пакт о гражданских и политических правах, и статью Пакта об экономических, социальных и культурных правах, которые ратифицированы более чем 140 странами) заявляет, что они и есть главенствующие законы человечества, и все подписавшие эти статьи страны так же согласились принять собственные национальные конституции и законодательства в соответствии с соглашениями ООН. И поэтому, по его мнению, народ имеет право:

1. свободно определять свой политический статус.
Что означает также, что народ свободен определять свой статус как независимое государство.

2. осуществлять свое экономическое развитие.
Что означает, что народ вправе создавать свой национальный банк и печатать собственные деньги.

3. имеет право на социальное развитие.
Что означает, что народ вправе решать собственную социальную жизнь, которая регулируется из собственных административных центров, которые с свою очередь формируются в собственных культурных, языковых очагах, и доступны для управления и воле изложения.

4. имеет право на культурное развитие.
Что означает также, что столица собственной страны находится на земле народа и говорит на языке этого народа.

Далее, рассуждая о видах самоопределения истца, Аветян говорит, что документы ООН не разделяют самооопределение на виды, из чего следует, что рассуждения истца юридически никак не подтверждаются и не пригодны к рассмотрению в суде. В рассуждениях по поводу о внешнем самоопределении, защитник говорит, что ни Комитет по ликвидации расовой дискриминации, ни Комиссия Юристов, к которым апеллирует истец, никаких разъяснений об определении некоторых народов, т. е. кому самоопределяться нельзя, не даёт. А также отмечает в адрес этих организаций, что не изменились международные соглашения и документы ООН, а определяющую роль в суде играют законы, а не произвольные мысли и высказывания неправительственных организаций, которые были приведены истцом в качестве аргумента против парва на самоопределение.

На попытки истца определить, кто имеет право на самоопределение, и кто не имеет, Ваге Аветян отвечает, что истец никаких международных правовых документов не приводит, и все аргументы Гулиевой собраны из материалов разных НПО и отдельных учёных. Защитник заявляет, что всё это ничуть не меняет суть основополагающих документов ООН о самоопределении, где ясно и чётко говорится, что это право имеют все народы, без исключений, и без каких-либо дальнейших разъяснений и диференциаций тех, кто имеет это право, и тех, кто не имеет.

На утверждение истца о том, что международная практика показывает, что не признаются энические меншинства суверенными государствами, защитник заявляет, что только за последние 20 лет все стали очевидцами становления независимыми более двух десятков народов, а самые яркие и свежие примеры – Босния-Герцоговина, Косово и Черногория.

В своём заключительном слове, защита считает доказанным право народа на самоопределение, так как международные соглашения по этому вопросу не дают никаких поводов для двусмысленных толкований.

Чтобы опровергнуть подтверждение истца о негативных последствиях, которые по его утверждению являются последствием требования народом самоопределения, Аветян приводит в примет случаи из современной истории, проводя их краткий анализ и обобщение. Он проводит параллель между положительно закончившимися вопросами самоопределения и наоборот. В частности он указывает на следующее.

Позитивно завершившиеся истории:

Косово, Босния-Герцоговина, Черногория. Страны, которые вышли из конфликтов провозглашением независимости своих государств. Сегодня все три являются членами ЕС, то есть равноправными субъектами одного федерального единства. И между этими обществами восстановлены даже туристические и культурные обмены, несмотря на то, что эти народы подвергались геноциду всего лишь два десятка лет назад.

В противовес им:

Северная Ирландия, земля Басков до сих пор не получили свою государственную независимость и в странах не прекращаются террор и массовые убийства.

Позитивно завершившиеся истории:

Латвия, Эстония, Литва – добились признания своего суверенитета. Сегодня они члены того же ЕС.

В противовес им:

Остальные бывшие республики стали независимыми в следствии распада СССР, а не собственной воли, и в результате все погрязли на геополитических задворках и в межнациональной розни, несмотря на то, что стартовые условия у всех были такими же, как и у балтийских республик.

Позитивно завершившиеся истории:

Остров Оланд и Норвегия получили свою независимость доброй волей, и эти страны естественно оказались в одном геополитическом содружестве Скандинавии, и те, кто получил независимость, и те, кто признали независимость доброй волей. Никаких конфликтов в данном случае не наблюдалось.

В противовес им:

Не затухают конфликты на Кавказе, где сейчас актуальны несколько случаев требования народов самоопределения, и его непризнания титульными народами. Конфликты повлекли за сабой такие последствия, как массовые депортации и убийства. Во всех странах Кавказа оказались сотни тысяч беженцев, отягощенных такими проблемами как бедность, безработица, отсутствие жилья, продовольствия, социальная несправедливость, из-за которых, в свою очередь, увеличивается преступность, траффикинг, организованная преступность, коррупция, общее падение нравов в обществе.

Истец считает, что Современная история самоопределения народов даёт на сегодня возможность сделать обобщение и утверждать, что нет случая, который не вылился бы в вооружённое противостояние, если одна сторона требует независимости, а другая её не признаёт.

И наоборот – во всех тех случаях, где народы мирно и с уважением разводились и создавали собственные независимые государства, очень быстро интегрировались и практически во всех случаях вступали в один и тот же, новый для обеих сторон федеративный союз.

Исходя из этого, Аветян делает вывод, что самоопределение законное и неограниченное право любого этноса, но кроме законности, оно ещё и гуманно, разумно и главное – взаимовыгодно для отделяющихся друг от друга сторон, и история вышеупомянутых случаев является тому подтверждением.

Впрочем, следует добавить, что в итоге голосования аудитория вынесла вердикт в пользу истца. Гюнель Гулиева получила 16 голосов, Ваге Аветян – 7. Но в то же время достаточно большая часть аудитории воздержалась от оценки.

Майя Небиеридзе, специально для newcaucasus.com

ПОДЕЛИТЬСЯ