Дмитрий Авалиани: Опыт борьбы с коррупцией в Грузии вновь актуален

4295

Вопрос опыта борьбы с коррупцией в Грузии в последнее время стал особенно актуальным – как с точки зрения внутриполитической борьбы, так и ситуации в Украине, где на «грузинскую команду» реформаторов возлагают определенные надежды.

Обсуждать борьбу с коррупцией в той или иной стране, ее результаты, успехи или поражения невозможно без соответствующего инструмента, которым можно было бы измерить уровень коррупции и его изменения. К сожалению, стопроцентно надежного и достоверного инструмента на данный момент не существует.

Однако наиболее достоверным и всеобъемлющим на сегодняшний день считается индекс восприятия коррупции (CPI), каждый год публикуемый международной организацией Transparency International. Согласно рейтингу на 2015 год, Грузия с 52 баллами находится на 48-м месте среди исследуемых 168 стран. В этом случае, чем менее коррумпирована страна, тем выше ее место. На первых местах оказались Дания, Новая Зеландия и Финляндия.

Что означает показатель Грузии и много это или мало? Для того чтобы это понять, мы можем  посмотреть на рейтинги соседних постсоветских стран и сравнить их показатели. Россия в этой рейтинге находится на 119-м месте, наравне с Азербайджаном, Украина на 130-м, Армения – на 95-м. В общем, согласно индексу, Грузия является наименее коррумпированной страной постсоветского пространства, исключая страны Балтии.

Хотя грузинские чиновники одно время оспаривали и эти показатели – указывая на неточную методологию и субъективные оценки, они утверждали, что место Грузии в этом рейтинге на самом деле намного выше.

Для сравнения нужно отметить, что до начала реформ в Грузии, в 2003-м году, страна находилась в самом хвосте рейтинга, на 127 месте.  И если судить по индексу, Грузия сделала качественный скачок – до 51-го места в 2012 году,  благодаря реформам, проведенным прошлой властью.

Уже при правительстве «Грузинский мечты», в 2013 году рейтинг Грузии временно упал и она оказалась на 55 месте. Тогда местные НПО связывали это с ростом непотизма и кумовства.

Еще одним инструментом измерения коррупции служит периодически проводимое той же самой организацией исследование Глобальный барометр коррупции, которое проводится путем непосредственного опроса граждан разных стран.

Самое последнее исследование, доступное на сайте TI, это барометр 2013 года. Согласно опросу, 4 процента в Грузии утверждали, что давали взятку за последний год. В исследовании нет данных за тот же год по Азербайджану и России, в то же время в Украине 37 процентов утверждали, что давали взятки, в Армении 18, а в Турции 21 процент.

Глобальный барометр коррупции организации Transparency International поставил Грузию в 2010 году на первое место в мире по показателю относительного сокращения уровня коррупции и на второе по восприятию населением эффективности правительства в борьбе с коррупцией. В 2010 году всего лишь 2 процента населения ответили положительно на вопрос о даче взятки за последние 12 месяцев. То есть, по сравнению с 2010 годом коррупция все же возросла.

Как отразилась на стране борьба с коррупцией и реформы, о которых мы расскажем ниже? Цифры говорят сами за себя – согласно данным Всемирного банка, ВВП Грузии на душу населения в 2003 году составлял 922 долл. США. В 2013 году он равнялся 3600 долларам. Очень скромная цифра конечно, но налицо рост  более чем в три раза для страны, не имеющей энергоносителей и в очень нестабильном положении, и пережившей, в том числе, войну. По данным того же источника, ВВП на душу по паритету покупательской способности составлял 3460 в 2003-м и более 9 тысяч долл. в 2014 году.

Согласно данным Всемирного банка, в 2003 году налоговые поступления официально составляли всего лишь 14 процентов ВВП, а на самом деле (после различного рода взаимозачетов) и того меньше – около 12 процентов ВВП. Бюджет предусматривал поступления из всех источников в размере 1 миллиарда лари, при этом в бюджет поступило лишь 400 миллионов лари. На 2016 год бюджет Грузи составляет 8,5 миллиардов лари.

Как это было достигнуто? Буквально с самых первых дней после революции Роз начались аресты лиц, подозреваемых в коррупции. Были арестованы в том числе бывший глава налоговой службы, действующий министр транспорта, бывший министр энергетики, действующий гендиректор железной дороги и т. д. Законодательно был введен институт процессуального соглашения, оспариваемый правозащитниками до сих пор. Однако он давал возможность обвиненным в коррупции компенсировать ущерб государству и избежать тюремного срока. Большинство обвиняемых так и поступили.

Кроме того, учитывая крайне низкий уровень зарплат в Грузии, был создан внебюджетный фонд, частично финансируемый за счет Института открытого общества, Программы развития ООН, а также добровольных взносов компаний и бизнесменов, что позволило доплачивать надбавки ключевым сотрудникам государственных органов. Вначале реформаторы считали, что такое финансирование потребуется на протяжении двух лет, пока не улучшится ситуация со сбором налогов. Однако уровень государственных доходов рос намного быстрее, чем предполагалось, и это позволило правительству уже через полгода отказаться от этого фонда.

Следует отметить, что в Грузии, в отличие, к примеру, от нынешней Украины, не было создано специального независимого органа по борьбе с коррупцией и отдельного органа для разработки антикоррупционной политики. Созданный в 2008 году Антикоррупционный совет для координации и мониторинга антикоррупционной деятельности – всего лишь совещательный орган без бюджета и полномочий. То есть, борьба с коррупцией осуществлялась в рамках уже существующего законодательства и существующих органов.

Одной из первых  наиболее эффективных реформ в Грузии стала реформа полиции. В 2004 году за одни сутки было уволено 16 тысяч дорожных инспекторов, которых за несколько месяцев заменили 2,3 тысячами новых дорожных патрульных. Согласно исследованию «Борьба с коррупцией в сфере государственных услуг – Хроника реформ в Грузии», опубликованному Всемирным банком в 2012 году, личный состав всех правоохранительных органов Грузии сократился с 63 тысяч в 2003 году до 27 тысяч в 2011. До реформы на 21 гражданина Грузии приходился один полицейский; в 2012 году  это соотношение понизилось до уровня одного полицейского на 89 граждан.

При этом в течение нескольких лет резко сократилась преступность. Согласно исследованию, проведенному Международным бюро по изучению общественного мнения Грузии в 2011 году, уровень преступности в стране резко снизился и достиг самого низкого показателя в Европе.

Резкому снижению преступности способствовало также то, что в конце 2005 года вступил в силу закон о борьбе с организованной преступностью и рэкетом, который в первую очередь был направлен против воров в законе. Согласно закону, статус вора в законе сам по себе наказывался тюремным сроком.

Была быстро и эффективно реформирована сфера энергетики. В 2003 году население получало электроэнергию не больше семи-восьми часов в сутки. Сегодня все проблемы с эелектроснабжением ушли в прошлое, и страна даже экспортирует электроэнергию. Официальный уровень сбора платежей за электроэнергию, который в 2003 году составлял всего лишь 30 процентов, ныне достиг 100 процентов.

В Грузии также была проведена масштабная дерегуляция бизнеса. В 2005 году министр экономики Каха Бендукидзе приступил к широкомасштабной реформе по радикальному сокращению количества лицензий и разрешений, а также упрощению процедур, чтобы сделать Грузию привлекательной для внутреннего и иностранного инвестора. В 2003 году требовалось получение 909 различных разрешений и лицензий, многие из которых можно было попросту купить. К 2011 году количество требуемых разрешений и лицензий снизилось до 137. За период с 2003 по 2011 год количество дней, не обходимых для получения разрешения на строительство было сокращено со 195 до 98, а количество процедур снизилось с 25 до 9. Реформаторы закрыли целые государственные агентства, которые не приносили никакой пользы, а только брали взятки с населения.

Параллельно с дерегулированием бизнеса правительство освобождало его от лишней налоговой нагрузки. Было резко сокращено количество налогов (с 22-х до 5-ти), и снижены ставки оставшихся, в налоговой службе и таможне были произведены кадровые и структурные изменения.  В 2003 году налоговая база Грузии состояла всего лишь из 80 тысяч налогоплательщиков, а сбор налогов составлял лишь 12 процентов ВВП. К 2010 году база подоходного налога выросла до 252 тысяч налогоплательщиков, а сбор налогов составил уже 25 процентов ВВП.

В рейтинге «Легкость ведения бизнеса» позиции Грузии резко подскочили со 112 места в 2005 году до 16-го в 2012-м (World Bank, 2012).

В рейтинге 2012 года по показателям условий для ведения бизнеса Грузия поднялась на 16-е место, попав в одну группу вместе со многими развитыми странами. Успехи страны привели к тому, что журнал «Экономист» назвал происходящее «революцией менталитета», развеяв миф о том, что коррупция в Грузии являлась составной частью культуры («Экономист», 2010 год).

Введение единого вступительного экзамена, внедрение системы прозрачного конкурсного отбора позволили устранить коррупцию при поступлении в вузы и улучшили доступ для многих перспективных студентов, особенно из бедных сельских семей.

В Грузии также была создана сеть домов юстиции – госучреждений, где граждане могут получить все документы, паспорт, удостоверение личности и т.д., а также зарегистрировать бизнес, сделку с недвижимостью и т.д. Фактически, все государственные услуги были размещены под одной крышей.

В период реформ в Грузии также была введена полная прозрачность имущественных деклараций чиновников, которые через интернет доступны фактически каждому. Также доступной стала информация о госзакупках и тендерах, чем часто пользуются журналисты и НПО.

После смены власти в 2012 году новые власти оставили в силе законодательство, принятое с целью борьбы с коррупцией предыдущим правительством. Также был расширен перечень чиновников, которые обязаны публиковать свои имущественные декларации. Также на странице электронной системы госзакупок начала публиковаться информация о прямых и мелких закупках.

В 2013 году в рамках реформы МВД было создано антикоррупционное агентство в составе Службы национальной безопасности. Сотрудники агентства уличили нескольких чиновников, в основном из местного самоуправления, в получении взяток и других злоупотреблениях.

Однако, в июне 2015 года TI-Грузия выступила с заявлением, что антикорупционное агентство не расследует явные случаи нарушений, которые были обнаружены представителями НПО при изучении деклараций.

Представители новой власти регулярно обвиняли бывших членов правительства Саакашвили и самого бывшего президента в коррупции. Бывший премьер-министр Вано Мерабишвили, а также бывший мэр Тбилиси Гиги Угулава были осуждены за превышение служебных полномочий, выражавшееся в том, что они брали на работу за государственный счет партийных активистов, которые выполняли партийную работу. Однако оппозиция считает эти обвинения политически мотивированными, а Мерабишвили и Угулава – политзаключенными.

По делу против бывшего министра обороны Кезерашвили, обвинявшегося в получении взятки, судом был вынесен оправдательный приговор.

В августе 2014 года было возбуждено дело против Михаила Саакашвили за растрату бюджетных средств на сумму 8 миллионов лари. В деле фигурировали закупки пиджаков и пальто, ужин в суши-баре, услуги массажистки за госсчет и т.д. Следствие по этому делу продолжается, Саакашвили объявлен в Грузии в розыск.

В октябре 2014 года были задержаны 5 высокопоставленных сотрудников министерства обороны, по обвинению в растрате 4 миллионов лари. Дело касалось контракта на оборудование интернет-коммуникаций для министерства. Министр обороны Ираклий Аласания тогда заявил, что задержанные невиновны и подал в отставку. Подозреваемые были освобождены под залог после 9-месячного предварительного заключения, однако в середине мая Тбилисский городской суд приговорил обвиняемых к 7 годам тюрьмы.

В качестве заключения можно отметить, что антикоррупционная политика и реформы, проведенные в Грузи начиная с 2003 года, определенно дали свои плоды и новое правительство смогло достигнутое более или менее сохранить, хотя существуют определенные опасения – настолько устойчивой в условиях новой власти окажется система, созданная в предыдущие годы.

Дмитрий Авалиани