В столице Грузии Тбилиси состоялись очередные Гражданские слушания на тему – «Роль терминологии в процессе урегулирования конфликтов на Южном Кавказе».
Мероприятие прошло в рамках программы «Символический Кавказский Суд по Правам Человека и Гражданские слушания на службе демократии Кавказских стран» при поддержке Национального Фонда Содействия Демократии (National Endowment for Democracy – NED). Автор и директор программы – профессор Ниязи Мехти (Азербайджан). Организаторы – Альянс женщин за Гражданское общество (Азербайджан), Кавказский центр миротворческих инициатив (Армения), Кавказский центр гражданских слушаний (Грузия). Свои мнения относительно роли терминологии представили: Элвин Бунтурк, Аветис Бабаджанян, Эдуард Азнауров.
«Конфликты на Южном Кавказе я называю не конфликтами, а трагедиями народов Южного Кавказа», – начал свое выступление политолог Элвин Бунтурк, который прибыл на гражданские слушания из Стамбула (Турция).
По его мнению, возникает очень много проблем из-за использования неправильной терминологии в процессе урегулирования конфликтов на Южном Кавказе.
«Думаю, что само словосочетание «вернуть земли» неправильно составлено, – сказал Бунтурк, – Нам не земли должны быть важны, а люди, которые на этих землях живут, мы должны о них думать, об их нуждах и интересах, об их будущем».
«Поэтому словосочетание «вернуть земли» мы должны поменять на «объединение на основе социо-культурного единства». Таким образом, фактором должна выступать не земля, а люди. Вопрос должен быть поставлен не как возвращение кого-либо чему-либо, или маленького к большому, а как объединение частей организма, который будет функционировать еще лучше, чем в настоящий момент», – разъяснил он.
По словам эксперта, невозможно решить конфликты в одностороннем порядке: «Мы должны просто смело заявить: у нас не конфликт, а трагедия, и так как это – трагедия, то в ней нет победившей стороны, здесь только проигрыш, и мы не можем в одностороннем порядке выйти из нее. Постольку, поскольку мы – это две стороны, которые пережили это, мы вместе и должны выйти из положения, которое нас с каждым днем все сильнее загоняет в тупик».
В то же время, Бунтурк разделяет причины возникновения конфликтов в регионе. По его мнению, «Карабахский и Юго-Осетинский конфликты, являющиеся началом ирредентистского движения, отличаются от Абхазского конфликта, который основан на сохранении самобытности и культуры самого народа».
«Должно быть не возвращение территорий, а объединение народов, а земля – только лишь место, где народ живёт. Мы должны стараться объединиться с народами, которые когда-то с нами составляли единый социо-культурный организм, и после этого всем вместе вернуть те полезные качества, которые мы потеряли за все эти годы нашей общей трагедии», – считает он.
«Мы никогда не должны обсуждать решение конфликта, исходя из исторического фактора – так мы застрянем в болоте, которое сами же создали. Мы должны поменять словосочетание «историческая справедливость», и урегулировать эти конфликты, опираясь на человеческие ценности», – разъясняет Бунтурк.
Что касается терминологии, то эксперт утверждает: «Мы должны поменять словосочетание «военная риторика» на «постоянный и продолжительный мир в регионе». Результат каждой войны – это основа будущей новой войны, что история давно доказала, поэтому следует поменять на словосочетание, которое будет содержать в себе формулировку «как создать продолжительный мир, где один к другому не будет испытывать ненависть». Альтернативой военной риторике должны быть социальные, экономические программы, а также возможности для трудоустройства».
Журналист из Армении Аветис Бабаджанян согласился с некоторыми оценками Бунтурка, но не с решениями, предложенными им, назвав их нереальными.
«Безусловно, конфликты Южного Кавказа являются трагедией всех народов, проживающих в этом регионе, ибо они каждый год уносят десятки человеческих жизней, забирают миллиарды долларов на вооружение, которые можно использовать для улучшения быта и обеспечения достойных условий жизни людей. Но разве можно решить эти конфликты и положить конец трагедии теми методами, которые предлагает Элвин?», – задается вопросом Бабаджанян.
«Он предлагает изменить терминологию, предлагает, чтобы азербайджанцы, говоря о возвращении Нагорного Карабаха, использовали словосочетание «объединение территорий», а не «возвращение территорий». Тоже самое в случае грузин – в плане возвращения Южной Осетии или Абхазии. Но неужели, меняя слова, можно что-либо изменить? Я убежден, что ничего не меняется, поскольку как в Карабахе, так и в Абхазии или Южной Осетии никто не будет обращать на это внимания. Элвин родился в Грузии, учился в Азербайджане и Турции, но наверняка не был ни в Карабахе, ни в Абхазии или Южной Осетии и не знает живущих там людей», – разъяснил свою позицию армянский журналист.
Бабаджанян видит путь решения южно-кавказских проблем следующим образом: «Это – признание существующих реалий как Азербайджаном, так и Грузией и инициирование прямых переговоров между сторонами конфликта без каких-либо посредников. Но ни Азербайджан, ни Грузия не делают этого, боясь, что тем самым могут легитимизировать власти Карабаха, Абхазии и Южной Осетии. Грузия делает кое-какие попытки переговоров, а азербайджанские власти вообще говорят о захвате территорий военным путем, а переговоры используют для подготовки к войне и выбора удобного момента. Они видят решение проблемы только лишь в очистке Карабаха от армян и перезаселении туда азербайджанцев. То есть, одновременное проживание на одной и той же территории двух народов, по сути, исключается».
«Сколь бы мы ни пытались произносить красивые слова о формировании атмосферы мира и дружбы на Южном Кавказе, есть реалии, которые мы не можем обойти стороной. Как в Армении, так и в Азербайджане сформированы авторитарные режимы, основная цель которых – воспроизводство. Для существования авторитарных режимов всегда необходим образ внешнего врага, угроза внешнего врага, чтобы держать общество в атмосфере необходимости противостояния страху войны и внешнему врагу общими усилиями. Все, кто пойдет против режима, в какой-то момент могут рассматриваться как приспешники врага или, по крайней мере, как люди, льющие воду на мельницу врага. То есть, ни властям Азербайджана, ни властям Армении мир и согласие не нужны», – подытожил армянский журналист.
По его мнению, «приоритетной задачей в Армении и Азербайджане является становление демократического государства. Если общества смогут решить эту задачу, то смогут решить также имеющиеся между ними проблемы. В недемократических государствах общественное мнение проигнорировано, и общество лишено права участия в решении стоящих перед страной задач».
«Хочу сказать, что бессмысленно и абсурдно говорить, будто общества смогут решить существующие между ними проблемы, если они не в состоянии решить проблемы внутри своих стран. Мы должны продолжать общаться друг с другом, должны суметь слушать и понимать друг друга. Это, разумеется, очень важно и полезно, ибо, по крайней мере, мы лелеем надежду, что, в конце в концов, наступит мир и согласие», – завершил свое выступление Бабаджанян.
Третий участник слушаний, грузинский журналист Эдуард Азнауров, в своем выступлении акцентировал внимание на мотивации использования того или иного термина. Ведь зачастую слова, казалось бы, направленные на урегулирование конфликтов, только усугубляют его. Нередко терминология, касающаяся урегулирования конфликтов, рассчитана на управление сознанием внутреннего пользователя, нежели на решение самой проблемы, – считает журналист.
«В начале 90-х многие термины если не разжигали конфликты, то активно подогревали их. В качестве примера приведу ситуацию вокруг Южной Осетии. Тогда власти Грузии, ликвидировав автономный статус региона, решили также изменить его название. В обиход вошел термин Самачабло – т.е. урочище князей Мачабели. Он до сих пор используется некоторыми, на мой взгляд, ангажированными политиками и журналистами», – отметил Азнауров.
Аналогичную ситуацию можно наблюдать в конфликтных регионах и в России. И, пожалуй, знаковым и показательным стало использование топонимов Сухум и Цхинвал в российских СМИ и в заявлениях официальных лиц России. После признания независимости Абхазии и Южной Осетии со стороны Москвы, эти топонимы были утверждены Федеральным агентством геодезии и картографии.
«Вообще, августовская война, безусловно, стала водоразделом. Она, в частности, окончательно зафиксировала позицию официального Тбилиси в отношении конфликтов в Абхазии и Южной Осетии. В Грузии однозначно заявляют: стороны конфликта не Сухуми и Цхинвали, а Москва. Это отчасти мешает процессу урегулирования, поскольку ставит под сомнение необходимость участия в переговорах представителей де-факто властей Абхазии и Южной Осетии. Именно поэтому в так называемом женевском формате – на сегодняшний день единственной площадке переговоров по безопасности в регионе – участвуют не делегации, представляющие стороны конфликтов, а отдельные люди, персоны», – отметил журналист, добавив, что новый госминистр по вопросам реинтеграции Паата Закареишвили считает использование слова «сторона» в отношении абхазов и осетин безобидным.
Эдуард Азнауров обращает внимание на терминологию, используемую в отношении фактических властей Абхазии и Южной Осетии. Если СМИ нечасто, но все-таки ставят перед словами «власти», «правительство», «президент» приставку «де-факто», то официальные лица этого практически не делают. Вместе с тем, и те и другие активно используют такие термины: сухумский, цхинвальский режим, сепаратисты, марионеточный режим. Россию официальные лица и журналисты часто называют страной-оккупантом. Можно сказать, что в этом деле тон задает первое лицо государства – президент.
«Вместе с тем, стоит обратить внимание на то, что использование этого термина имеет под собой правовую базу. Ситуации в Абхазии и Южной Осетии дана правовая оценка – в октябре 2008 года в Грузии был принят закон «Об оккупированных территориях», – добавил журналист.
Впрочем, по словам Эдуарда Азнаурова, после парламентских выборов в Грузии сложились новые реалии. Нынешнее правительство одним из своих приоритетов назвало налаживание отношений с Россией. И в таких условиях кажется очевидным, что команда Бидзины Иванишвили будет избегать использования терминов, которые, с одной стороны – не очень принципиальны для Тбилиси, с другой – вызывают раздражение Москвы, а возможно также Сухуми и Цхинвали.
Выступления докладчиков полностью здесь:
Вахтанг Балавадзе, специально для newcaucasus.com
Фото newcaucasus.com
