В столице Армении Ереване состоялись очередные гражданские слушания на тему – «Образ врага и язык ненависти в СМИ Южного Кавказа». Мероприятие прошло в рамках программы «Символический Кавказский Суд по Правам Человека и Гражданские слушания на службе демократии Кавказских стран» при поддержке Национального Фонда Содействия Демократии (National Endowment for Democracy – NED). Организатор – Кавказский центр гражданских слушаний (Грузия). Модератором выступил редактор интернет-издания epress.am Юрий Манвелян. Главный редактор газеты «Нужная» (Сухуми) Изида Чания представила свой взгляд на ситуацию в Абхазии. Предлагаем ее выступление полностью:
Когда в массовом сознании появляется образ врага? Какие факторы влияли или влияют на его формирование? Этим вопросам за долгие послевоенные годы грузинские и абхазские политологи и конфликтологи уделили немало внимания и времени. Они изучали проблему со всех сторон, обсуждали нашу многострадальную историю, цитировали друг другу агрессивные фразы политиков и ученных, и как мантру повторяли враждебные термины, используемые в СМИ. Даже пытались выработать приемлемую для конфликтующих сторон терминологию.
Насколько я понимаю, после этого многолетнего мозгового штурма стороны согласились, что конфликт не был в чистом виде политическим или территориальным – в нем было много факторов, но самое главное это был конфликт идентичности и так как образ врага у грузин и абхазов возник задолго до начала войны этот стереотип на сегодняшний день остается самым стойким, а следовательно, может быть использован в различных ситуациях, как для внутренних, так и для внешних нужд.
Сегодня, пролистывая подшивки абхазских газет или просматривая эфиры телевизионных каналов, вы уже не только не наткнетесь на жаркое обсуждение грузино-абхазских взаимоотношений, как это было в предвоенные годы, или агрессивную терминологию, как это было в послевоенные годы. Вы, скорее всего, не наткнетесь на информацию о Грузии вообще. Но это не значит, что образ сформировавшийся на протяжении многих столетий стал размываться – это означает, что тема грузино-абхазских взаимоотношений стала невостребованной после признания Абхазии Россией.
Я не историк, не политолог и не психолог, я – журналист и поэтому не собираюсь вдаваться в тонкости «образа врага» – он интересует меня «постольку-поскольку», сугубо с профессиональной точки зрения, так как сегодня формирование образа врага – это эффективная политическая технология, неоднократно продемонстрировавшая значительное влияние, в том числе, и на внутриполитические процессы и, к примеру, на исход выборов в разных странах и в разное время. Мы не исключение и, зачастую, образ врага создается и нашими, журналистскими руками. Придумываем, конечно, это образ не мы, но мы его формируем и популяризируем во благо чьих-то интересов, и продвигаем как на внутреннем, так и на внешнем рынке. В последние годы на «помощь» политикам пришел еще один инструмент – новейшие технологии, социальные сети, которые существенно облегчили продвижение и лоббирование собственных интересов с использованием образа врага. Широко используется этот инструментарий не только во внешнеполитическом, но и на внутриполитическом пространстве. И, понятно, что особой точки накала достигает в период предвыборных кампаний, когда наряду с демократическими лозунгами, которые провозглашают кандидаты, для внутренней консолидации электората используется образ врага. Причем, для формирования этого образа в репертуаре наших политиков имеется самый стойкий стереотип.
Я приведу два примера эксплуатации этого образа в двух предвыборных кампаниях в Абхазии – первой и последней, по той причине, что вроде бы одни и те же технологии принесли прямо противоположный результат.
Впервые эти технологии были применены на первых альтернативных выборах президента Абхазии в 2004 году, когда нынешней властью находившейся тогда в оппозиции отрицательный имидж кандидата в президенты нанизывался на устоявшийся этнополитический образ врага. Оппозиция обвинила экс-премьера, бывшего Генпрокурора и советника президента баллотировавшегося в президенты в подписании проекта грузино-абхазского договора. Информация о том, что премьер поставил свою подпись, визируя получение документа, а не подписывая его, была преподнесена обществу, как готовность к сдаче национальных интересов. Тема, вброшенная противниками кандидата была подхвачена и распиарена в СМИ и участь кандидаты была предрешена в первом туре выборов.
А вот на выборах в 2011 году заезжие технологи попытались использовать эти же технологии для компрометации нынешнего президента. Но зарубежные технологи не учли другой, более сильной для общества мотивировки – что ссылка на Тенгиза Китовани, который ассоциируется в абхазском обществе с войной, будет иметь эффект бумеранга.
Самый стойкий стереотип образа врага Грузии используется политиками и в обыденной жизни. Объясняя свое негативное отношение к международным организациям и к различным международным проектам и, по сути, усугубляя изоляцию страны (я не буду останавливаться на причинах такого подхода) власть берет его за основу еще и потому, что враждебность, которую подогревают политики к тем или иным группам, возникает не на пустом месте, а основывается на объективных предпосылках. В случае с международными организациями (как впрочем, и во всех других ситуациях) такие предпосылки содержатся в неприемлемом для Абхазии и абхазов постулате о территориальной целостности, особенно в условиях хоть и частичной, но все же признанности государства. И для нашего государства опасность состоит в том, что все эти вопросы априори становятся необсуждаемыми, то есть, политики получают карт-бланш на принятие авторитарных решений. В качестве примера приведу цитату с пресс-конференции высокопоставленного чиновника, который выстраивает свое объяснение негативного отношения к международным организациям и их проектам именно с использованием устойчивого стереотипа. «Нам надо выстраивать отношения с представителями Евросоюза в другом ключе. Период оказания гуманитарной помощи Абхазии прошел. Надо оказывать Абхазии другую помощь – серьезную. Если страны Евросоюза готовы к этому, то давайте разговаривать, а учить нас демократии, предлагать свое в нашем образовании, культуре – спасибо, не надо. Мы достаточно образованные люди, у нас достаточно древняя демократия и достаточно глубокая история. И мною это не единожды было сказано послам Евросоюза, которые приезжали к нам из Тбилиси. Нет, я с ними не груб – я очень объективен и предметен… Я им сказал, что такого рода отношения носят занавесочный характер и если вы готовы, уважаемые послы, и вам разрешат ваши руководители, то давайте менять формат наших отношений. Вы же поддерживаете Грузию? Да, поддерживаете. Вы же материально серьезно помогали Грузии все это время, в том числе и вооружили ее армию для агрессии. Да – это так. Грузия пошла войной на Абхазию, нанесла колоссальный ущерб – так помогите нам восстановиться. Так вот пусть ваш бизнес идет сюда… Вот это будет серьезная помощь, а то, что вы нам привезете 10 компьютеров, так мы сами можем купить 100. То, что вы нам построите переход через ручей – так мы сами мосты строим, с помощью России, в том числе… А сколько было невежливых комментариев по поводу европейского лектора (Бруно Копитерс). Знаете, все очень просто – давайте сначала подпишем соглашение о работе между учебными заведениями и мы готовы слушать ваши лекции, а вы подготовьтесь слушать наши лекции. А то получается, захотел Бруно или кто-то еще, приехал и мы должны распахнуть двери. И будем слушать о торжестве демократии европейской и грузинской. Тут в Европу не пустят лечить, в Европу не пустят учить и после этого мы должны их принимать? Тогда давайте принимать их паспорта и жить по указаниям из Праги Демиса Поландова и Андрея Бабицкого. Скажу так – друзей у нас очень мало и страны Евросоюза к нашим друзьям, к сожалению, не относятся. У нас есть реальный стратегический партнер – Россия, которая нас признала и пусть это никого не раздражает. Формат международных организаций нас не устраивает. Вы приезжаете, из Грузии на территорию Абхазии и в своих документах пишите, что это часть территории Грузии».
Несложно заметить, как политик нанизывает новый образ врага на устоявшиеся стереотипы и ему в общем-то несложно это делать, так как объективные предпосылки для враждебности есть. И этот фактор объективности надо учитывать и Евросоюзу в выстраивании отношений с Абхазией.
Прежде чем перейти к следующей части – внешнеполитической, надо сказать несколько слов о нынешней ситуации в Абхазии.
Оценивая нынешний этап развития Абхазии, мы должны исходить из того, что после 2008 года, а именно, после признания Российской Федерацией независимости Абхазии и последовавших за этим признаний еще нескольких членов ООН, ситуация вокруг Абхазии кардинально изменилась. Она позволила Абхазии быть достаточно уверенными по поводу безопасности нашего народа и нашего государства и на этом фоне интерес к образу врага «грузина» потерял былую актуальность. Я уже говорила, но еще раз повторю, что в результате СМИ республики стали просто игнорировать грузино-абхазскую тематику, что, конечно же, свидетельствует о потере интереса потребителей к подобной информации, так как появилась уверенность в обеспеченной и гарантированной безопасности.
Но для того, чтобы понять все то, о чем я дальше буду говорить, мне бы хотелось немного проанализировать ситуацию. 2008 год, который принес ощущение гарантированной безопасности Абхазии, вызвал шоковое состояние в Грузии. Появились даже мессиджи о готовности Грузии признать независимость Абхазии, например, инициатива грузинского эксперта Мамуки Арешидзе, поддержанная Эдуардом Шеварднадзе, о признании Абхазии в обмен на возращение беженцев, которые после некоторого периода замешательства вылились в новую концепцию или «политику вовлечения в состав Грузии», которая основывалась на том, что Грузия должна стать политически и экономически привлекательным государством в такой степени, что Абхазия сама захочет интегрироваться в состав Грузии. Были разработаны различные социальные и политические инструменты для осуществления этой политики и создана новая программа по обеспечению лоббирования интересов Грузии, в первую очередь, в России. На это обращают внимание абхазские политологи. И вот тут интересным для темы, которую мы сегодня обсуждаем, являются публикации, появившиеся в российских СМИ и блогерских сетях, не только с характерной для Грузии трактовкой событий, но и со специфической терминологией, которой на протяжении многих лет пользовались именно грузинские журналисты. Чтобы не быть голословной, я приведу вам свежие примеры. Буквально на прошлой неделе известный российский экономист Делягин, до недавнего времени положительно относившийся и к факту признания Абхазии, участвовавший в мероприятиях по линии российско-абхазского сотрудничества и видевший взаимовыгодный экономический интерес в сотрудничестве России и Абхазии, предлагавший в 2008 году идею «российского оффшора» в Абхазии, а в 2010 утверждавший необходимость инвестиций в экономику Абхазии, по той причине, что модернизация Абхазии станет генеральной репетицией модернизации самой России… и многое другое, о чем вы можете прочесть в интернете. Вот этот самый Делягин вдруг разразился серией публикаций в блогосфере.
Честно говоря, когда я наткнулась на эту публикацию, у меня было ощущение, что это какая-то перепечатка с сайта «наша Абхазия» или какой-то региональной грузинской газеты, потому что я давненько не видела в солидных грузинских СМИ столь резких формулировок и выпадов против Абхазии. «Президент частично признанной сепаратистской республики Абхазия Александр Анкваб прилетел в Москву за деньгами российских налогоплательщиков. На сей раз, абхазы хотят получить 30 миллиардов рублей на нужды своей самопровозглашенной республики». Публикация экономиста Делягина, как и до этого публикации Епифанцева и некого Федорченко на сайте «Всемирная энциклопедия путешествий», и тот же материал, только уже в газете «Завтра», но уже не под подписью Федорченко, а за подписью Колмыкова, имеют целью поставить под сомнение факт признания Абхазии, сформировать из страны образ иждивенческого региона, существующего на деньги российских налогоплательщиков. То есть, попросту говоря, сформировать у россиян образ врага в лице Абхазии. Но главная цель таких публикаций, все-таки, даже не это – Россия большая и формировать в ней различные образы дело хлопотное. А вот в маленькой Абхазии, авторы статей – Делягин, Епифанцев или Федорченко формируют образа врага в лице России, обратите внимание: на фоне привлекательности Грузии.
И вот здесь я бы хотела обратить внимание и на людей, которые стали объектом самых агрессивных нападок со стороны «российских публицистов». Это в основном активисты неправительственных организаций. Им от Федорченко досталось всем, но объект номер один – Лейла Тания, которая за последний месяц была удостоена целой серии публикаций в российских СМИ и блогосфере. Почему свои публикации некий Федорченко-Колмыков направил именно против руководителя неправительственной организации «Гражданская инициатива и человек будущего»? Что за этим выбором? Я думаю, что это связано с тем, что именно Фонд «Гражданская инициатива и человек будущего» самая радикальное НПО Абхазии, последовательно выступающее за изменение повестки дня на Женевских переговорах и за прямые отношения Абхазии с Европой. Что, конечно же, не устраивает как Грузию, так и Россию.
Так что лоббирование грузинских интересов на российской политической и экспертной сцене с целью осложнения наших отношений и создание образа врага происходит на вполне взаимовыгодной грузино-российской основе. И сегодняшние технологии представляют широкие возможности для манипуляций мнением людей, уже не только посредством традиционных СМИ, но и с использованием интеренет-пространства.
Фото newcaucasus.com
