ГОРМОНАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОЕ

2665

После парламентских выборов в Грузии, точнее после объявления итогов голосования, когда правящая команда выделывала нелепые реверансы, оппозиция насторожено ликовала, а автор этих строк пребывал в состоянии непредусмотренного шока, пришло ему – автору – на ум одно заморское слово… Нет, это была не французская коабитация, оккупировавшая органы речи политиков и политиканов и засорившая эфиры грузинских телеканалов. Вспомнилось автору греческое слово диархия.

Означает слово это не банальное сожительство, свойственное развратному, разложенному и деморализованному западноевропейскому обществу, а классическое двоевластие. То есть, равенство статуса двух высших должностных лиц государства. Было такое в древней Спарте. В Лакедемоне одновременно правили два царя из двух разных царских династий: Агиады и Еврипонтиды. Оба монарха обладали равными полномочиями, причем каждый из них имел право принимать решение без согласования со своим коллегой, что делало невозможным концентрацию власти в одних руках. Кстати говоря, в истории Грузии также был период, отмеченный подобием диархии. Когда с благословения официального Каракорума страной правили два Давида – Улу – по-монгольски «старший», и Нарин – т.е. «малой».

Казалось бы, мало общего с нынешними реалиями в Грузии… В политически развратной, политически разложенной и политически деморализованной. Никакого двоевластия. Одни лишь вялые попытки коабитировать…

Но вот что любопытно в диархии. Существует несколько версий возникновения такой странной политической традиции. И согласно одной из них причина: социально-антропологическая! Спартанская диархия – рудимент дуализма первобытного общества. Наши предки верили в существование двух соперничающих друг с другом богов. Как правило, один из них был злым, другой – добрым. Один покровительствовал порядку, другой – хаосу. Хм…

Одной теологией тут не ограничиться…

Наша субъективно-объективная реальность, то ли с благословения богов, то ли без их ведома, раскололась надвое. Обозначились два начала, символизирующих различия между двумя лагерями тварей божьих и определяющихся совокупностью анатомических и генетических характеристик. Гормональное ушло в философское. Андрогены и эстрогены преобразовались в Инь и Ян: две даосистские противоположности, представляющие собой единую действительность. Инь – негативное и темное начало – женщина. Ян – позитивное и светлое – мужчина. Как сказали бы одесситы: две большие разницы, но обреченные на забвение без слияния своих генетических кодов. Священный поединок, всегда рискующий перерасти в непристойное совокупление.

Дуалистические формулы в той или иной степени эксплуатируют и авраамические религии. Иудаизм, христианство и ислам, в частности, признают противоположность добра и зла. И не брезгуют спекулировать на этой теме. Зачастую вера во Всевышнего доказывается именно борьбой с темными силами. Отчаянной борьбой. А вечный соблазн съесть запретный плод по традиции приводит к сладкому грехопадению, частично компенсирующему ущерб, нанесенный моральной подавленностью.

И два ощущения – чувство стыда за согрешение и чувство тайного удовлетворения содеянным – сожительствуют. Коабитация в действии. Невинное блаженство и греховность – как две спаянные политические идеи. Взаимодействующие, взаимоисключающие и взаимозаменяющие.

Это борьба себя с собой и искренняя вера в ее праведность. И чем мучительнее внутренняя борьба, тем необузданнее вера в олицетворение своих идеалов. Принцип маятника. Одной крайности достигаешь только после полного перенасыщения пребыванием в другой. И в этой новой крайности возникает необходимость сотворения нового идола – антипода предыдущего. И выбора формулы для восприятия этой новой субъективно-объективной действительности: вера в дуализм – священный поединок, диархию – расчетливое двоевластие или коабитацию – непристойное совокупление.

ПОДЕЛИТЬСЯ