Каждая война, каждый конфликт – это не только тактические и стратегические победы сторон непосредственно на поле боя, но и борьба за умы людей. Любое вооруженное противостояние начинается, сопровождается и оканчивается информационной войной. Это часть так называемой гибридной войны. Она включает в себя целый арсенал средств, выполняющих самые различные задачи. В ХХ веке все это принято было называть идеологическими диверсиями.
С тех пор мало что изменилось. Дезинформация, пропаганда ненависти, формирование образа врага, стимулирование истерии, управление температурой процессов, способствование расколу в обществе – все это и многое другое является инструментами информационной войны. Причем, эта война может вестись, как снаружи, так и внутри противоборствующих сторон. Классическим примером информационной войны является дезинформация с целью дискредитации противника в глазах третьих сторон и формирования «комплекса вины», или же вброс фейковых новостей для создания паники, подавления воли и распространения нигилизма в стане противника.
Впрочем, помимо внешнего противостояния есть еще и внутренняя борьба. Возьмем хотя бы противоборство между «партией войны» и «партией мира». По сути, это вечная борьба между прагматизмом и эмоциями. Это явление, присуще всем странам. Поэтому данный фактор успешно используют стороны уже внутриполитического противостояния.
Есть еще один индикативный момент. Нарастание неудовлетворенности социума существующим порядком вещей и рост общественного недовольства легко трансформируется в агрессию. Она может быть направлена, как во внутрь, так и во вне системы. При ее перенапралении во вне происходит выхлоп накопившейся негативной энергии. Подобный механизм позволяет временно снизить внутриполитические риски. Но, ненадолго. Ведь данный процес сопровождается ростом напряжения на всю систему администрирования и экономику. Поэтому значительное напряжение может оказаться уже фатальным.
До войны 2020 года большая часть азербайджанского общества было одержимо идеей реванша. В Азербайджане имел место «комплекс проигравшей стороны», а также желание «восстановить справедливость». В Армении, по понятным причинам такого комплекса еще не было. Вместо него были фобии и образ врага в лице турок, которые сформировались еще в начале ХХ века. Речь идет о трагических событиях в Османской Империи, имевших место более 100 лет тому назад. Причем, в какой-то степени имело место отожествление турок и азербайджанцев. Итоги войны поменяли стороны местами.
«Комплекс проигравшей стороны», а также желание «восстановить справедливость» появился уже в Армении. Спрос рождает предложение. Это правило в полной мере относится и к реальной политике. Сформировавшуюся электоральную нишу тут же постарались оседлать различные политические силы. Кто-то из них поставил перед собой задачу смены политического рельефа внутри Армении, а кто-то рассчитывает на изменение конструкции, сложившегося баланса сил в регионе. Еще одной послевоенной особенностью стало новое восприятия азербайджанцев в армянском социуме. В частности, если раньше было распространено отожествление турок и азербайджанцев, то теперь они получили субъектность.
Что же касается Азербайджана, то по итогам войны «партия власти» еще больше укрепила свои позиции. Вовремя заработанные политические дивиденды с лихвой купируют стресс социума. Тем самым, такие факторы, как социальное недовольство из-за глобального процесса роста цен, снижения уровня жизни, а также сугубо внутренние проблемы, например, в работе социальных лифтов, какое-то время не будут создавать внутриполитическую турбулентность. Заметно понизилась и температура – былая волна агрессии в отношении армян быстро пошла на спад.
Конечно, не бывает плохих и хороших наций. Даже плохих и хороших людей не бывает. Однозначный плюс, или минус – это уже абсолют, а человеку не дано быть абсолютом. Тогда, это уже не человек. Есть только плохие и хорошие действия отдельных людей. Поэтому мерить всех единым аршином, в корне не верно. В Тбилиси издавна проживает масса азербайджанцев и армян. Они считают себя тбилисцами, гражданами Грузии, но при этом не забывают и о своем этническом происхождении. Не смотря на армяно-азербайджанские конфликты последних десятилетий Грузии до сих пор успешно удавалось добиваться мирного сосуществования представителей обоих наций, в стенах одного города.
В Грузии есть также два региона компактного проживания армян и азербайджанцев. Это Самцхе-Джавахети и Квемо-Картли. Причем, в первом регионе живут преимущественно армяне. Тогда, как, во втором регионе есть зоны компактного проживания, как азербайджанцев, так и армян. И, если трагические события на рубеже 1980-ых – 1990-ых годов не переросли в межнациональную рознь, то события 2020 года все же отразились на действиях азербайджанцев и армян Грузии. Объяснение этому лежит в плоскости внутриполитических процессов.
Как говорится, не было счастья, да несчастье помогло. Первые годы обретения независимости ознаменовалось националистической истерией в Грузии. Именно это и нейтрализовало эффект противостояния, имевший место в соседних странах. Тогда перед лицом внутренней общей угрозы, удалось избежать межнациональных конфликтов между армянами и азербайджанцами. Правда, спустя годы, все тот же внутриполитический фактор сыграл уже злую шутку.
Военные действия наложились по срокам на предвыборный ажиотаж и политический кризис в самой Грузии. Политические субъекты начали жестко конкурировать за электорат. Конечно, сотни тысяч голосов этнических армян и азербайджанцев – это лакомый кусок пирога. Наибольшую активность в информационном поле проявляла оппозиция. Посредством СМИ, социальных сетей, или просто «сарафанного радио» активистов и агитаторов, имели место вбросы фейков.
В Самцхе-Джавахетии рассказывали об автоколоннах турецких войск и военной техники, которых грузинские власти якобы провозили транзитом в помощь азербайджанской стороне. В Квемо-Картли говорили об автоколоннах с российскими войсками и боевой техникой, якобы следующих через территори Грузии в Армению. Конечно, вся эта информация категорически опровергалось официальными властями Грузии. Но, разве же это аргумент во время военной истерии?
Впрочем, прямых конфликтов все же удалось избежать. Пострадавшими оказались лишь обычные турецкие и армянские трейлеры, ни с чем не приметными гражданскими грузами. Были случаи, когда особо ретивые активисты пытались перекрывать дороги и забрасывать машины камнями. Со временем же накал спал, и водители трейлеров продолжили мирно возить свои грузы.
Разгорелись страсти и вокруг воздушного коридора. Так, телеграм-каналы Армении распространяли информацию о том, что грузинское воздушное пространство якобы использовалось Турцией для снабежения Азербайджана вооружением, а также для отправки боевиков. – «Через грузинское воздушное пространство был осуществлен 41 рейс из Турции в Баку. Грузы доставляли самолёты авиакомпании «Silk Way Airlines», которая известна оружейными перевозками. По этому же маршруту самолеты могли доставлять и боевиков из Сирии. Кроме того, были осуществлены 6 рейсов из Люксембурга. Эта страна также использовалась как перевалочный пункт для доставки вооружений в Баку», – писали ТГ-каналы. Другие ТГ-каналы сообщали о том, что через Грузию в зону боевых действий якобы следуют колонны, груженные турецкими боеприпасами.
В свою очередь, азербайджанские источники заявляли о том, что через грузинскую территорию якобы из Сербии ведется транспортировка военных грузов, предназначенных для Армении. Имели место и совершенно нелепые обвинения в том, что Грузия якобы не пропускает через свою территорию добровольцев, которые едут воевать в Нагорный Карабах. И, это при том, что границы с обоих сторон еще до войны были закрыты для граждан, всвязи с пандемией коронавируса.
Между тем, сразу же после обострения ситуаци в Нагорном Карабахе, глава парламентского комитета Грузии по обороне и безопасности Ираклий Сесиашвили заявил, что в Тбилиси принято решение полностью прекратить транзит военных грузов в Азербайджан и Армению через территорию Грузии.
Слухи об использовании воздушного пространства в военных целях категорически опровергло и внешнеполитическое ведомство Грузии. – «Распространяемые в социальных сетях сообщения с обвинениями в использовании воздушного пространства Грузии для отправки грузов военного назначения в Армению и Азербайджан являются ложными. Транзит грузов в Армению и Азербайджан приостановлен с момента эскалации ситуации в Нагорном Карабахе. Все полеты, которые осуществляются в воздушном пространстве Грузии, носят исключительно гуманитарный и гражданский характер и отвечают стандартам Международной организации гражданской авиации», – заверил заместитель главы грузинского МИД Лаша Дарсалия.
В нагнетании обстановки проявили активность не только стороны конфликта. К примеру, версию о поставках вооружений транзитом через Грузию раскручивала в масс-медиа грузинский политик Тина Хидашели – бывший министр обороны, на тот момент представлявшая интересы оппозиции.
Примечательно, что уже под занавес внутриполитических спекуляций на противостоянии между Арменией и Азербайджаном, стороны поделили электорат. Так, регион Самцхе-Джавахети отошел к властям. Тогда, как в регионе Квемо-Картли оппозиция еще долгое время оставалась довольно сильна. В целом это понятно. Сохранить влияние одновременно в обоих регионах объективно было невозможно. Оппозиции нужно было выбирать, и она сделала ставку на Квемо-Картли. Выбор пал не случайно. Причиной стало наличие сравнительно сильных партийных структур в регионе, влиятельных мажоритариев, а также «внешний фактор фейков», который не клеился с международной повесткой оппозиции.
Безусловно, помимо внутренней повестки на умы грузинских армян и азербайджанце повлияли и сугубо внешние факторы. Специфика обоих регионов такова, что они живут одновременно в двух информационных пространствах. На формирование их общественного мнения влияет, не только грузинская сторона, но и информационная повестка в Армении и в Азербайджане. Население регионов регулярно смотрит телеканалы, как Тбилиси, так и Баку, и Еревана. Кроме того, многие следят за новостями и активно общаются посредством социальных сетей.
В отличии от специфики формирования информационной повестки на рубеже в 1980-ых- 1990-ых годов широко распространилось спутниковое телевидение и высокоскорстной доступ к Интернет. Тем самым, возросла скорость получения информации и возникло разнообразие средств ее доставки. Тогда, как личное общение в большой степени заменил формат онлайн. Это стало особо заметно в условиях пандемии. Поэтому основные бои развернулись в сегменте популярных социальных сетей. В Грузии это в первую очередь сеть «Facebook». Информационная повестка строилась сторонами на базе армянских и азербайджанских ресурсов. Они выполняли роль «месседж-боксов».
Накал страстей конечно же не способствовал аргументированному диалогу. В основном все сводилось к формату общения единомышленников и ретрансляции идентичной повестки. В результате это приводило к характерному для соцсетей эффекту «информационного кокона». Это когда степень доверия к фейковым новостям поддерживается только лишь за счет субьективных факторов их восприятия и высокой интенсивности тиражирования. На выходе, формируемая информационная картина хотя и может серьезно отличаться от реальности, но при этом ее релевантность не подлежит ни малейшим сомнениям со стороны субьектов, находящихся внутри определенного сообщества.
Впрочем, не редко случались «атаки» на страницы и группы представителей противоположенной стороны, а также «бои» на площадках третьих сторон. Причем, наибольшей интенсивностью отличалось информационное противостояние в русскоязычных группах и форумах. На них применялась практика «троллей», тиражирующих фейк-ньюсы из «меседж-боксов», а также тактика «хейтеров». Это когда аргументированный диалог уводят в русло нецензурной брани, чтобы тем самым утопить неудобные аргументы и тематику в потоке негатива. Весь фокус в том, что на действия обидчика болезненно реагируют и другие участники дискуссии, а потом к полю брани подключаются и их оппоненты. В итоге, тема спора уходит вообще на третий план, а вместо этого происходит лишь нагнетание агрессии и распространение ненависти.
Бороться со всем этим довольно таки сложно. Ведь, виртуальное пространство позволяет вместо одного пользователя, попавшего в «бан», быстро создать другую учетную запись и продолжить все тоже, с тем же успехом. С резким ростом геополитической напряженности и с высокой поляризацией общества информационное пространство скатилось эпоху «постправды». На войне, как на войне. На сегодняшний день распространением заведомо ложной, или непроверенной информации зачастую грешат уже не только «тролли» и «боты», но и довольно респектабельные масс-медиа.
Введение элементов цензуры, например, в соцсетях приводит лишь к эффекту «информационного кокона». Тем самым, информационная повестка не выходит за пределы конкретной группы. Так, как снаружи она отторгается по вине жесткой цензуры и кризиса доверия. Причем, чем выше поднимается температура противостояния, тем больше ускоряется процесс деглобализации, обособления информационной повестки сторон, а также разлома в рамках национальных границ.
По этим же причинам крайне малоэффективным является и использование инструментов вроде «фактчекинга», либо навязчивой отсылки к справочным центрам. Подобная практика впервые получила широкое применение во время пандемии. Методика «инфодемии», равно как и тиражирование «истин в последней инстанции» в режиме монолога, себя не оправдала.
Вообще, создание унифицированного продукта контрпропаганды априори невозможно. Попытки натянуть сову на глобус вызывают обратный эффект. То, что для менталитета населения некоторых стран вполне приемлемо, совершенно не подходит для граждан других государств. Не работает также апеллирование мнением авторитетов. Так, как их восприятие в качестве авторитетов может оказаться довольно условным.
К примеру, население благополучных стран привыкло слепо доверять системе и полагаться на добропорядочность властей. Тогда, как во многих развивающихся странах, все в точности наоборот. В заботу властей о гражданах там никто попросту не поверит. Недоверие к властям и к системе в целом является нормой на всем постсоветском пространстве. Это часть менталитета, выработанного за многие десятилетия болезненных разочарований.
Длительное использование политики «двойных стандартов», цензурирование в виде подавления критического мышления, отсутствие конкуренции в процессе формирования информационной картины, а также практика тиражирования лишь «правильных новостей», несет в себе большие системные риски. По сути, центры управления рискуют попасть «ловушку зазеркалья», поверив в свою же виртуальную картину «искривленной действительности». Это несет в себе большие риски в плане потери реального общественного влияния, деградации управляющего вектора, а также критических просчетов в процессе стратегического планирования.
Единственным эффективным инструментом контрпропаганды и борьбы с дезинформацией является свободная полемика сторон в форме аргументированной дискуссии. В этой битве побеждает мудрейший. Причем, не явка на «поле боя» в попытке остаться в зоне комфорта «информационного кокона», является лишь заведомым признанием собственного поражения.
Конечно, в Тбилиси заинтересованы в стабильности в регионе Южного Кавказа. Как, Армения, так и Азербайджан являются важными торгово-экономическими партнерами Грузии. Кроме того, регион представляет собой довольно сложный клубок хитросплетений интересов многих геополитических игроков – от региональных держав – до глобальных центров принятия решений. Рост напряженности на Южном Кавказе может перерасти в конфликт уже высокой интенсивности, с участием третьих сторон. Однозначно, что такая «перспектива» не отвечает интересам ни грузинского, ни армянского, ни азербайджанского народа.
В допандемические годы в «злачных местах» Грузии можно было часто встретить рядом стоящие машины с армянскими и азербайджанскими номерами. Люди приезжали отдохнуть, провести время, поправить здоровье. При этом, случайные встречи визитеров из обоих стран обходились без конфликтов. И, если был между ними какой-то негласный спор, то только в том – у кого машина лучше, или стол побогаче. Грузия конечно же заинтересована в мире и стабильности в регионе. В данном контексте недавняя инициатива Тбилиси – взять на себя роль медиатора и предоставить переговорную площадку для сближения позиций между Баку и Ереваном, вполне логична. Ведь, порой даже худой мир, гораздо лучше доброй ссоры. Особенно, если «слоны» начнут наводить каждый свои порядки, в небольшой посудной лавке.
Миссия ответственной журналистики, как инструмента концентрации и выражения передовых мыслей общества, рассматривать процессы не только через призму текущих нарративов. Жизнь не заканчивается сегодня. Нужно стараться просчитывать на несколько ходов вперед, учитывать глобальные процессы и специфику исторического момента. Мир не стоит на месте. Одна эпоха всегда сменяется другой, предыдущий уклад меняет последующий. Это болезненный процесс. Системные переходы всегда сопровождаются большими катаклизмами. Возьмем хотя бы события первой половины ХХ века.
Сейчас человечество вновь стоит на пороге большого перехода – к новому промышленному и энергетическому укладу, цифровизации, смене парадигмы и социальной конструкции. Изменения давно назрели. Они неизбежны. Еще недавно незыблемые постулаты в виде неприкосновенности государственных границ, частной собственности, личных свобод граждан, все чаще подвергаются пересмотру. Эти вызовы лишь свидетельствуют о смерти прежней системы. Ведь, для того, чтобы пришло что-то новое, пока должно уйти старое. Именно поэтому, сегодня степень ответственности «архитекторов человеческих душ» перед нашими странами, нациями и будущими поколениями, по-настоящему огромна.
Вахтанг Мгеладзе, специально для newcaucasus.com
