Более 20 тысяч человек признаны прокуратурой Международного уголовного суда (МУС) жертвами военных преступлений и преступлений против человечности во время войны России против Грузии в августе 2008 года. О том, как продвигается расследование МУСа, рассказывает в эксклюзивном интервью newcaucasus.com менеджер проекта «Международного партнерства по правам человека» (International Partnership for Human Rights) Симон Папуашвили.
– На какой стадии в Международном уголовном суде в Гааге находится расследование войны России против Грузии в августе 2008 года?
– У Международного уголовного суда дела проходят три стадии: предварительное расследование, следствие и рассмотрение в суде. Дело Грузии находится на этапе следствия. Предварительное расследование длилось с 2008 по 2016 год. Только с февраля 2016 года началась фаза активного следствия, которая подразумевает проведение следственных действий, выявленных на стадии предварительного расследования, силами следственного подразделения этого суда.
– Кто стал инициатором расследования?
– Сама прокуратура. Согласно Римскому статуту Международного Уголовного Суда, ратифицировав который государства признают юрисдикцию МУСа, предварительное расследование может начаться на основании любой общественной информации. Это могут быть репортажи СМИ, отчеты НПО или официальные сообщения госструктур. Предварительное расследование началось 14 августа 2008 года, то есть через два дня после подписания договора о прекращении огня. И продлилось до февраля 2016 года. В большинстве случаев решение об открытии предварительного расследования или следствия принимается офисом прокурора. Возможен вариант, когда страна-участница Римского Статута (или даже не являющаяся страной -участницей, как, например, Украина) сама может попросить провести все фазы расследования в отношении определенных преступлений, совершенных на территории этой страны. И третий вариант, когда Совет Безопасности ООН принимает резолюцию и на ее основании выдает предписание провести расследование по определенным преступлениям. В отношении Грузии офис прокурора принял решение на основании полученной публично информации начать расследование.
– Чем закончилось предварительное расследование?
– Тем, что Палата предварительного следствия утвердила запрос прокурора суда о начале расследования по нескольким преступлениям. В частности, преступления против человечности, совершенных в отношении этнических грузин. Это основной эпизод, которого касается расследование. Еще один эпизод, по которому принято решение, Палата одобрила на стадии расследования – нападение грузинскими силами на штаб-квартиру Миротворческих сил ООН.
Кроме того, в 2014-2015 годах были проведены консультации с жертвами конфликта и с грузинской, и осетинской стороны.
Таким образом, были приняты принципиальные решения: первое то, что имели место преступления, которые подпадают под юрисдикцию МУС; второе, что преступления достаточно тяжелые, чтобы они были рассмотрены МУС; и третье – расследование, проведенное МУС, входит в интересы правосудия.
– Что подразумевает статус жертвы?
– Статус жертв не предусматривает больших возможностей. В суде участвует сторона защиты, сторона обвинения и сам суд, но при этом у жертв есть свое место, хотя и не очень определенное Статутом. Оно подразумевает, что жертвы могут высказать свое мнение в момент перехода суда из одной фазы в другую. Это формально называется «оценка интересов правосудия». В определенных случаях жертв из различных соображений могут подсчитать, но это не в интересах самих жертв. Однако это будет принято во внимание судом.
Впоследствии, когда речь пойдет о конкретных преступлениях во время судебного рассмотрения, показания и жертв и свидетелей являются одним из основных доказательств, на основании чего могут быть выявлены истинные виновники преступлений.
– Сколько примерно пострадавших выявлено?
– По вопросу о преступлениях против человечности – гонения против этнических грузин во время или после конфликта — речь идет о более чем 20 тысячах человек. В это число входят автоматически все, кто был изгнан или был вынужден уйти из зоны конфликта, но есть также и жертвы более тяжелых преступлений: люди, которых подвергли пыткам, или родственники погибших.
– А сколько пострадавших с противоположной стороны?
– Наши коллеги с российской стороны, организация «Правовая инициатива», которая раньше называлась «Российская правовая инициатива», продолжает работать с жертвами с другой стороны. Там несколько десятков жертв, которые заинтересованы в том, чтобы проводилось дальнейшее расследование событий войны. И эти жертвы должны фигурировать в расследовании МУС. Но у офиса прокурора и отдела расследований есть политические сложности, так как Россия не позволяет проводить расследования МУС на своей территории. РФ отказывается сотрудничать с офисом прокурора МУС и, естественно, в такой ситуации трудно работать с жертвами с другой стороны.
– Получается, что России было бы выгодно выставить Михаила Саакашвили виновным в начале войны, но она же сама и прекратила это расследование?
– Именно так. Россия отказывается, несмотря на то, что она активно начала работать с МУС, делилась информацией по поводу преступлений, которые совершала грузинская сторона, но, когда суд перешел на стадию расследования, Россия отказалась от своей инициативы ратифицировать Римский статут, и прекратила сотрудничество. Насколько я знаю, МУС пытался провести следственные действия на территории РФ и Южной Осетии, но попытки оказались безуспешными.
– Кто жертвы с осетинской стороны?
– Жертвами признаются и те, кто потерял родственников, кто может подтвердить факты материальных потерь по вине властей Грузии. Кроме того, есть данные о российских миротворцах в Цхинвали, и прокуратура МУС заинтересована в том, чтобы снять свидетельские показания, касающиеся гибели этих миротворцев.
– Учитывая то, что на территории РФ никто не ведет соответствующих следственных действий, получается, что именно Россия не допускает никаких международных расследований их гибели?
– Да, я могу подтвердить это.
– А грузинские миротворцы признаны пострадавшими?
– Об этом мало что известно. Проблема в том, что прокуратура МУС – очень непрозрачный орган, и все наши попытки выяснить, как продвигается процесс расследования, на чем концентрируются следователи, кто фигурирует в качестве пострадавших и подозреваемых, пока не увенчались успехом. Ссылаются на фактор конфиденциальности и не дают информации. Но лично моя оценка, как и оценка других правозащитников совпадают в том, что если следствие длится более четырех лет и не очень эффективно, то оно близко к провалу. Мы на примере Грузии видим, что этот суд не очень эффективный орган и что в реальной жизни он не решает всех задач, которые перед ним поставлены. Это грустная реальность, в которой мы оказались. Думаю, что, исходя из грузинского дела, можно сделать вывод, что и расследование по Украине также не будет эффективным.
– Грузинское правительство прекратило свое расследование?
– Позиция правительства и офиса прокуратуры при Саакашвили была такова: мы проводим расследование самостоятельно и нет надобности привлекать МУС. Но в какой-то момент, когда в Грузии сменилась ситуация, новая власть и новая прокуратура поменяли свою позицию, заявив, что расследование было проведено, но оно бесперспективно, так как нет возможности проводить расследование на территории, подконтрольной оккупационному режиму, проводить допросы подозреваемых. Поэтому было принято решение передоверить это расследование МУСу. В феврале 2016 года в МУС было отправлено письмо, на основании которого прокуратура МУСа определила, что грузинское расследование не может быть эффективным. Соответственно, международные органы должны провести это расследование собственными силами.
– Можно ли сегодня потребовать возобновления расследования грузинской прокуратурой?
– Чисто процессуально это возможно, но очень сложно, так как преступления были совершены 12 лет назад. При этом у грузинских властей уже были попытки расследовать их, но оказались безрезультатными. Кроме того, с точки зрения интересов жертв, обращаться к системе правосудия Грузии было бы мало смысла. Конечно, это можно сделать, но каков будет результат?
– 116 граждан Грузии подали самостоятельные иски в ЕСПЧ. Там выше вероятность добиться правосудия?
– Европейский суд по правам человека тоже не особо эффективный инструмент. Этот вывод можно сделать хотя бы из дела о массовом выдворении грузин из России в ноябре 2006 года. Решение вынесено и Россия должна заплатить около 10 миллионов евро. Но пока что Россия никакого желания выплатить эти деньги не выказывает. И вообще делает вид, что не признает легитимность этих решений и не делает ничего, что должна делать, исходя из решения ЕСПЧ. По сути дела, Россия очень избирательно относится к исполнению решений суда, и все решения, которые касаются каких-то политических дел, например, конфликта, России с Украиной, она просто не исполняют. То же самое касается Приднестровья, и я уверен, что то же самое будет по Абхазии и Южной Осетии. То есть, будут приниматься какие-то решения, но они не будут исполняться, и жертвы, к сожалению, не смогут получить компенсацию. Соответственно, рассматривать ЕСПЧ как эффективный механизм восстановления справедливости или компенсации жертвам нет оснований.
– Фактически, это приводит к правовому нигилизму…
– Да. К сожалению, международная, глобальная политическая структура позволяет России делать то, что она делает, избегая при этом какой-либо ответственности.
– То есть, нет никаких методов воздействия?
– Есть, например, такой механизм, как целенаправленные санкции, которые используются ЕС и другими странами, например, Канадой и Австралией. У них потенциал посерьезней. Но проблема в том, что механизм контроля очень слаб. Людям, которые подвергаются санкциям, на самом деле, очень легко эти санкции обходить. Через офшорные компании они продолжают коммерческую деятельность, приобретают недвижимость и т.д. Но тут, я думаю, потенциал имеется серьезный и надо работать над усилением и созданием новых, более эффективных механизмов исполнения санкций.
– Какие есть возможности у жертв, кроме МУС и ЕСПЧ, чтобы добиться правосудия и восстановить справедливость?
– Есть механизм, который мало используется в отношении конфликтов – механизм универсальной юрисдикции. Почти у всех европейских стран есть уголовное законодательство, которое позволяет начать расследование в отношении преступлений, совершенных на территории третьей страны гражданами третьей страны. Или в отношении граждан третьих стран. Скажем, если Россия совершает преступление на территории Грузии или наоборот, то Швейцария, Бельгия или Нидерланды могут начать расследование, хотя граждане этих стран не пострадали. Но расследования могут начаться только при условии, что эти преступления — преступления против человечества или военные преступления. Есть механизмы, которые пока не очень активно используются. Наша организация недавно начала работать в этом направлении. Мы собрали в конце ноября прошлого года в Гааге правозащитников из Азербайджана, Армении, Грузии, России и Молдовы. Пригласили прокуроров из разных европейских стран, коллег-представителей западноевропейских НПО, которые работают в этом направлении, чтобы обсудить, как использовать механизм Универсальной международной юрисдикции для восстановления справедливости в нашем регионе. Мы пришли к тому, что нужно пробовать эти механизмы. Нет стопроцентной гарантии, что они сработают, но вероятность этого достаточно высока. Исходя из того, что у нас есть много документированных преступлений, мы будем использовать этакие возможности. В отношении Украины мы уже начали это делать. В данный момент мы составляем уголовное досье в отношении определенных высокопоставленных лиц. И делимся нашими данными с офисами прокуроров различных стран. Например, большое досье собрано в отношении семьи Аксеновых, которые, фактически, захватили власть в Крыму.
Если суд ЕС выдаст ордер на арест, то он действителен на территории всего ЕС. И дело тут не в том, посадят кого-то или нет. Главное, достижение справедливости через открытый судебный процесс. Это не всегда подразумевает, что кого-то посадят. А вот что касается компенсации, то ее можно получить через фонды, которые уже созданы для аккумулирования средств на восстановление правосудия.
Беслан Кмузов, специально для newcaucasus.com
