О свободных и несвободных выборах в Грузии и России в эксклюзивном интервью newcaucasus.com рассказывает российский независимый журналист, участник международного наблюдения на муниципальных выборах в Грузии в октябре 2021 года Андрей Калих.
– Вы были международным наблюдателем на муниципальных выборах в Грузии. Какие впечатления они произвели на вас?
– Я участвовал в составе группы по наблюдению за выборами в ряде населенных пунктов в Восточной Грузии – Сагареджо и Сигнахи, и на финальной стадии – в Тбилиси. Для меня выборы в Грузии являются примером того, как должны выглядеть выборы в стране в период становления демократии. Я не говорю, что они были идеальными. Но в целом, несмотря на все проблемы, в них прослеживается стремление к честности и прозрачности. В отсутствии фальсификаций и подлогов заинтересованы, прежде всего, сами власти и избирательные комиссии. Как только были бы зафиксированы фальсификации, в стране немедленно бы разразился огромный скандал с непредсказуемыми последствиями для правительства. На каждом участке мы видели заинтересованность комиссий в прозрачности голосования, поэтому нас везде встречали хорошо и без страха, всё охотно показывали и рассказывали.
Конечно, не обошлось без проблем. На каких-то участках люди были чем-то возмущены, например, в Тбилиси наблюдатель от оппозиционной партии подала жалобу на нарушение допуска к наблюдению, а комиссия по каким-то причинам отказывалась ее принимать. Что тут началось! Наблюдатель вызвала подкрепление в лице партийных активистов, началось столпотворение, крики, приехала полиция. Жалобу все-таки приняли.
– В России недавно состоялись парламентские выборы. Можно ли провести какие-то параллели между российскими и грузинскими выборами?
– Они похожи по форме, но различаются по сути. В Грузии ведется предвыборная борьба на основе свободной конкуренции программ и мнений в условиях свободы СМИ, поэтому исход выборов не предопределен. В России выборы проводятся с одной целью – закрепить легитимацию существующей власти. Все сделано для того, чтобы ослабить контроль общества и обеспечить победу правящих сил. Исход выборов абсолютно предсказуем.
Например, под предлогом борьбы с коронавирусом голосование теперь растянули на три дня вместо одного. Трехдневные выборы дают огромные возможности для манипуляций и ограничения независимого наблюдения. Избиркомы заинтересованы в том, чтобы все сделать быстро и по возможности выдать результат, который устроит чиновников. Независимые наблюдатели – как бельмо в глазу, только мешают. В результате, доверия к таким выборам в обществе нет. По последним опросам рекордное число россиян считает прошедшие выборы нечестными.
В Грузии независимых наблюдателей, наоборот, воспринимают как ценных помощников, ведь участки, на которых они побывали, могут вполне обоснованно считать, что получили своеобразный «знак качества» от придирчивой комиссии.
– После выборов в России могут ли как-то измениться отношения между Москвой и Тбилиси?
– Вряд ли незначительное изменение состава Госдумы, произошедшее после парламентских выборов, сможет повлиять на отношения между нашими странами. Смена внешнеполитического вектора напрямую зависит от смены политического режима в России.
– Как повлияло «Умное голосование» на результаты выборов в России? Насколько этот опыт, например, может быть применим в Грузии?
– «Умное голосование» — это отчаянный шаг, к которому была вынуждена призывать внесистемная оппозиция в условиях полного подавления в стране свободы выбора, политических репрессий и узурпации власти группой лиц, использующих свое положение для собственного обогащения. «Умное голосование» — это стратегия, разработанная с целью разбить монополию прокремлевских сил во власти. Именно поэтому движение, продвигавшее УГ, объявлено в России экстремистским и запрещено, хотя оно всего лишь призывало избирателей голосовать за оппозиционных кандидатов.
Меня «Умное голосование» поставило перед очень сложным выбором. По сути, избиратель должен подавить в себе политические предпочтения и проголосовать не за того, кто тебе близок, а за того, кто может составить реальную оппозицию власти. Так уж получилось, что большинство кандидатов, рекомендованных УГ, были от коммунистической партии. Кто-то нашел в себе силы отдать свой голос за них, я – нет. Увольте, но мне и в страшном сне не приснится, что я голосую за коммунистов. Поэтому лично я не смог голосовать по рекомендации «Умного голосования». Но я не критикую УГ, так как все равно считаю данную стратегию наиболее эффективной в условиях авторитаризма.
Важно отметить, что в целом УГ показало свою эффективность: позиции провластной партии «Единая Россия» в Государственной Думе были серьезно ослаблены. Она потеряла часть мест, хотя все равно осталась конституционным большинством. А вот депутатов от КПРФ, наоборот, стало больше. Вот и посмотрим, смогут ли они стать реальной оппозицией в следующем составе парламента.
Для Грузии опыт «Умного голосования» ни в коем случае не подходит. УГ – это, как я уже сказал, жест отчаяния, когда либеральная внесистемная оппозиция призывает голосовать не за себя, а за коммунистов и представителей другой системной оппозиции. Вот до чего может дойти дело в несвободной стране.
Беседовал Иракли Чихладзе, специально для newcaucasus.com
