Запретная символика

2483

Минувшей осенью, в сентябре 2021, абхазские производители алкогольной продукции готовились принять участие в международной выставке продуктов питания и напитков в Стамбуле. Их интересы представляла Торгово-промышленная палата Абхазии. Участие в подобной выставке дает возможность прорекламировать собственную продукцию, познакомиться с потенциальными клиентами из разных стран, найти партнеров, и все это, разумеется, в перспективе служит расширению рынка сбыта. Такие мероприятия периодически проводятся в разных странах и привлекают внимание производителей и потребителей со всего мира.

Но уже после того, как был дан старт выставке, абхазская ТПП получила от турецкой стороны уведомление об отказе в участии. Выяснилось, что в ситуацию вмешался МИД Турции, который учел позицию официального Тбилиси, потребовавшего снять абхазскую делегацию с конкурса. Возмущение грузинской стороны вызвал тот факт, что Абхазия, которую Тбилиси считает своей территорией, временно оккупированной Россией, была представлена на выставке наравне с другими независимыми государствами. За неделю до этого абхазская сторона получила аналогичное уведомление об отказы в подобной выставке и в Варшаве, Польше. Там также учли замечания грузинских властей.

Подобные инциденты происходят периодически, и объектом пристального внимания со стороны Тбилиси является далеко не только деятельность ТПП Абхазии. Аналогичному блокированию, по инициативе грузинских властей, подвергается почти любая деятельность абхазских и югоосетинских творческих и спортивных коллективов, участие делегаций из Абхазии и ЮО в бизнес мероприятиях и т.д., – за рубежом. То есть, за пределами Грузии, в тех странах, которые признают целостность грузинского государства. Разумеется, по этой причине заблокировать выступление абхазских и/или югоосетинских спортсменов в той же России, Никарагуа или Науру, вряд ли получится, тем более, до Никарагуа и Науру коллективам из Абхазии и ЮО еще надо добраться.

Но, разумеется, далеко не все мероприятия с участием спортсменов и артистов из Абхазии и ЮО в странах, не признающих их независимость, постигает одна и та уже участь. Иногда им вполне удается выступить. Но как правило в том случае, если они выступают в составе российских команд или реже на соревнованиях в непризнанных Приднестровье, ЛНР, ДНР, Карабахе. Так, например, на соревнованиях по каратэ среди юниоров в белорусском Гомеле, которые состоялись в октябре прошлого года, абхазские спортсмены вышли на ринг под российским флагом – из-за возмущений грузинской стороны. Из девяти абхазских спортсменов, представлявших Федерацию каратэ Кекусинкай Абхазии, четверо вернулись домой с «золотом», завоеванном в составе российской сборной.

Грузинские власти практику недопущения абхазских и югоосетинских участников к международным мероприятиям объясняют политикой непризнания двух отколовшихся регионов. Логика Тбилиси в этом случае довольно проста и понятна: если закрывать на все это глаза, то в мире, чего доброго, решат, что статус Абхазии и ЮО для грузинских властей не важен и малоинтересен. Тогда как постоянное напоминание международному сообществу о том, что Тбилиси против самостоятельной активности этих регионов, говорит о том, что для Грузии этот вопрос остается актуальным, и уже тем более она не готова мириться с их потерей.

Впрочем, среди специалистов, которые годы работают над сложным и кропотливым процессом восстановления доверия между грузинским с одной стороны и абхазским и югоосетинским гражданскими обществами с другой, нет однозначного мнения и единых соображений по поводу политики Тбилиси. Более того, существует выраженная позиция, что такая политика грузинских властей может даже сильнее навредить и без того испорченным отношениям.

Так, со-координатор проекта «История как базис для нормализации отношений» в Тбилиси (осуществляется фондом Бергхофа (Германия) на территории Южного Кавказа), который работает с людьми, пережившими конфликты и войны, Русико Маршания называет позицию грузинских властей в этом направлении «неконструктивной».

«Подобные шаги вызывают лишь резко негативную реакцию не только у взрослого населения в Абхазии, но и у молодежи, которая выросла уже после войны, укрепляя в ней «образ врага» в лице грузинского государства, которое на словах позиционирует себя приверженцем мирного разрешения конфликта, а на деле блокирует гуманитарную активность. Это расценивается на абхазской стороне как культурная «изоляция» абхазского этноса от мира, и воспринимается однозначно как продолжение войны, но уже другими способами», – говорит Маршания.

В свою очередь грузинский политолог Гела Васадзе считает, что в тех международных мероприятиях, где присутствуют абхазские и югоосетинские флаги, речи о какой-либо другой «неполитической» активности уже быть не может.

«Там, где есть флаг, и там, где будет написано «страна Абхазия», это не является неполитической активностью. Это самая что ни на есть политическая активность. Давайте не будем перекладывать с больной головы на здоровую. Абхазы не понимают, что должны решить вопрос с нами. Не с Москвой, которая их поддерживает, озвучивает и т.д., не с Турцией, не еще с кем-то. Они должны с Тбилиси, с грузинами решить этот вопрос, тогда все будет нормально», – заключает Васадзе.

Но Маршания полагает, что именно позиция грузинской стороны не позволяет решить этот вопрос так, чтобы достичь обоюдного согласия. Более того, по ее мнению, политика Тбилиси, блокирующего любую зарубежную деятельность Абхазии и ЮО, за 30 лет так и не принесла никакого положительного результата ни одной из сторон.

«Может быть стоит пересмотреть устаревшие и непродуктивные подходы и исходя из здравого смысла и прагматизма не «плодить себе врагов» там, где можно решать проблему по взаимовыгодному согласию? Но в этом случае придется в корне пересмотреть всю стратегию миротворчества по отношению к Абхазии, пересмотреть понятие «национальных интересов» Грузии. Лично я считаю, что в национальные интересы Грузии входит сильная, демократически развитая Абхазия. Повышению доверия у абхазской стороны способствовал бы открытый и честный разговор внутри грузинского общества о нашем прошлом, о том, почему произошло то, что произошло, и какие уроки мы выносим из нашего прошлого. Это прошлое не отпускает людей, и поэтому они хотят говорить с грузинами о прошлом, потому что для того, чтобы строить новые отношения нужно разобраться в старых ошибках, просто «прыгнуть» в новые отношения, в «светлое будущее» не получится. Разговор о прошлом позволит грузинскому и абхазскому обществу подключиться к диалогу, позволит обществам лучше узнать «новых абхазов» и «новых грузин» спустя 30 лет… без этого ни политический истеблишмент Грузии, ни политический истеблишмент Абхазии никогда ни о чем не смогут разговаривать и договариваться еще 100 лет», – рассуждает Маршания.

Попытки диалога, в котором бы затрагивалась тема зарубежных выступлений абхазских и югоосетинских спортсменов и деятелей культуры, предпринимались, и не раз. Но всегда на неправительственном, гражданском уровне. Представителям гражданского общества с обеих сторон, действительно, зачастую легче договориться между собой. Но вот принимать решения, которые бы отразились на жизнях людей по обе стороны разделительной линии, они не могут. В лучшем случае они могут в некоторой, весьма ограниченной степени повлиять на принимающих решения чиновников, и то далеко не всегда.

В целом же неправительственный диалог всегда проходит легче. Прийти к схожему, а то и единому мнению по тому или иному вопросу с визави, заведомо зная, что ты не несешь за это ответственности и твое мнение остается сугубо твоим мнением, всегда просто. Тогда как у чиновников, которые руководствуются целым рядом факторов, от учета государственных интересов до взвешивания позиций стран-партнеров, стран-противников и соседей, другой подход: более взвешенный, практичный и… даже более эгоистичный. Так и в случае с абхазской и югоосетинской символикой на международных мероприятиях. Если Тбилиси закроет на это глаза, а то и даже сделает шаг на встречу и, например, под предлогом повышения того же уровня доверия создаст какой-то механизм, в рамках которого жители Абхазии и ЮО смогут использовать свою символику, то что от этого получит грузинская сторона? Рост уровня доверия – крайне сомнительная перспектива и довольно непонятный бонус. В чем выражается этот рост? А степень доверия? Да и вырастет ли это доверие? И если да, то в каких конкретных вещах это событие найдет свое выражение?

Есть распространенное мнение, что если Тбилиси не будет мешать абхазским и югоосетинским коллективам выезжать за рубеж, особенно на Запад, то тем самым поспособствует росту прозападных настроений среди абхазского и югоосетинского обществ. И, как следствие, это послужит сокращению пророссийских настроений. Сторонники такой позиции считают, что, отдалив абхазов и осетин от российской повестки, Тбилиси будет легче наладить с ними отношения. В какой-то мере возможно это действительно так: общие интересы, в данном случае курс на Запад, помогут углубить и расширить диалог. Но будет ли способствовать участие абхазских и югоосетинских спортсменов и деятелей культуры в тех же европейских мероприятиях появлению и тем более росту прозападных настроений в Абхазии и ЮО? Вряд ли. Тот, кто считает западную модель общественного и государственного устройства лучше и удобнее других моделей, не обязательно бывает на Западе. 90% населения СССР никогда не бывали в странах западного лагеря, но довольно большое количество советских людей втайне и вслух завидовали тем, кто там живет. Равно как и наоборот – участие в условной выставке сельхозпродукции в Польше или Франции далеко не гарантия того, что все ее участники вернутся домой ярыми борцами за интеграцию в ЕС. И самое главное – даже если представить, что в Абхазии и ЮО вдруг появились, да еще и начали уверенно крепнуть прозападные настроения, то это вовсе не означает, что абхазы и осетины автоматически попросятся под юрисдикцию Тбилиси. Эти два момента не взаимосвязаны, хоть, конечно же, лояльность к западным странам и структурам со стороны Сухуми и Цхинвали значительно бы расширило поле для диалога. Кстати, это одна из причин, по которой Москва не допустит интенсификации контактов абхазов и осетин с Западом. Кроме того, Москве, по большому счету, нечего противопоставить ему в плане привлекательности в целом.

Исходя из всего этого, в Тбилиси пока не видят четких причин и доводов, по которым можно было бы закрыть глаза участие Абхазии и ЮО на международных мероприятиях. Шаг навстречу не может быть сделан в пустоту, это обоюдный процесс, при котором стороны рассчитывают на взаимную выгоду, потому такие шаги и называют «встречными». Выгода для Абхазии и ЮО очевидна, в случае если грузинская сторона перестанет блокировать их участие в международных мероприятиях в качестве самостоятельных субъектов, это, как минимум, пусть частично, но легитимизирует их статус. Но какая выгода для Тбилиси, кроме пресловутого «роста доверия»? Никакой.

Исполнительный директор грузинского Центра культурных взаимосвязей «Кавказский дом» Вано Абрамашвили считает, что активные попытки использовать абхазскую и югоосетинскую символику на международных мероприятиях как-раз-таки могут помешать диалогу, в том числе и по этому вопросу.

«Есть целый ряд вопросов, по которым мы наверно еще долго не сможем договориться. И если это вредит детям (участникам мероприятий), спортсменам, то они должны сами стараться сделать так, чтобы не доводить до такого. Да, наверно, грузинская сторона могла бы обсудить этот вопрос, в чем именно могла бы проявить гибкость, чтобы выстроить четкую позицию. Но разворачивать флаги в условиях, когда ситуация напряжена, нет никакого статуса, не начато обсуждение, вкупе с рядом других проблем, то это не то, что не способствует диалогу, это еще и усложняет его», – говорит Абрамашвили.

Получается некий замкнутый круг, выхода из которого пока не видно. Причем такая ситуация не только в контексте вопроса абхазской и югоосетинской символики. Любой вопрос, решение которого требует компромиссов и уступок, превращается в замкнутый круг. Дело сдвинется с мертвой точки лишь тогда, когда на смену ультиматумам и позиции «ни с места» придет здоровый политический торг, предметы которого будут отвечать конкретным интересам сторон, а не требованиям большой геополитики.

Анна Чихладзе, специально для newcaucasus.com

Фото Элины Квициния

Опубликовано при финансовой поддержке COBERM – совместной инициативы Евросоюза (ЕС) и Программы развития ООН (ПРООН). За содержание публикации полностью несет ответственность организация «Caucasus Principium». Содержание публикации ни при каких обстоятельствах не может рассматриваться, как позиция ЕС и ПРООН.

Material is published/translated/prepared with the support of COBERM, the joint initiative of the European Union (EU) and United Nations Development Programme (UNDP). The contents of this publicationare the sole responsibility of the organization “Caucasus Principium” and can under nocircumstances be regarded as reflecting the position of either the EU or UNDP.