ПРОЩАЙ, #BAREVOLUTION!

2628

18 февраля в Армении прошли одни президентские выборы, но 9 апреля состоялись сразу две инаугурации. Де-юре (а, возможно, и де-факто) избранный президент принес традиционную присягу и произнес клятву на Конституции и рукописном Евангелии VII века. Толкал пресные речи об экономическом развитии и демократических реформах. В общем, ничего нового.

В целом, второе пришествие Сержа Саргсяна сопровождалось, хоть и масштабной, но довольно скромной церемонией. Праздник без коллег. Две тысячи гостей и ни одной фигуры калибра президента (Бако Саакян, конечно, полноценный президент, но он не в счет, он все-таки свой). Ждали Михаила Николозовича Саакашвили, да и тот предательски упал с велосипеда, раздробив себе косточки. Российскую делегацию возглавил хоть и не глава Кремля, но зато глава кремлевской администрации – Сергей Иванов. Из соседнего Ирана прибыл дипломатический десант под руководством министра иностранных дел Али Акбара Салехи. А соседи Турция и Азербайджан по нелепому стечению обстоятельств своих представителей на церемонию и вовсе не прислали. Не исключено, что именно поэтому ритуал получился скучным, старомодным и до безобразия формальным.

Не совсем классической, зато, получилась вторая апрельская инаугурация, ставшая “альтернативой без права на признание”. Под открытым небом на ереванской Площади Свободы де-юре (а, возможно, и де-факто) проигравший кандидат в президенты Раффи Ованнисян “принес клятву народу” на Конституции Армении. Средневековые священные письмена, описывающие досредневековые события, к церемонии не привлекались. Прозвучавшую немногим ранее присягу своего политического оппонента Саргсяна лидер оппозиции назвал “лживой и бесстыдной”. Досталось и Католикосу всех армян – за благословение неармянского президента. Гарегин Второй, также как Серж Саргсян, “обязательно ответит за то, что предал народ”, – пообещал Раффи.

В целом, выступая перед своими сторонниками в центре Еревана, Ованнисян произнес, казалось бы, свою самую яркую поствыборную речь. Пообещал “гордым армянам” новую Армению, из которой “гордые армяне” уезжать больше не будут. Пообещал страну, в которой есть право, есть работа, есть честная власть и, наконец, есть по-настоящему избранный президент, а как следствие – и счастливый народ. Но речь это была какой-то отчаянной. Снабженная жгучими специями, она подавалась, казалось бы, не там и не тем. “Не отступим”, “Не отдадим”, “Руки прочь”, “Родина или смерть!”… все эти нопасараны создавали впечатление просроченных продуктов, уже не пригодных к употреблению. И аппетит большей части электората был явно не готов к такому экзотическому, но некалорийному блюду.

Позднее, комментируя инаугурационный митинг оппозиции, политологи, конечно, поставили в заслугу господина Ованнисяна неповторение событий марта 2008 года. Лидер “Наследия” всячески агитировал граждан не допускать кровопролития, как это произошло после предыдущих выборов. Призывал к спокойствию и сохранению дистанции между минимальным градусом протеста и его критической отметкой. Пошел ва-банк, но не пошел до конца. Отказался от соблазнительных предложений политических противников, чтобы получить всю полноту власти, но на штурм президентского дворца не рискнул.

Раффи пообещал изменить жизнь, но только мирным и эволюционным путем. Изменить, но не сейчас, “лет через пять”. Однако, как говорится, вербальный либерализм в карман не положишь, на хлеб не намажешь. Избиратель голосовал за Ованнисяна не для того, чтобы стать свидетелем одной лишь констатации факта невозможности изменить политический облик страны. Люди пришли защитить свои голоса, отданные, между прочим, за него. Ведь Раффи обещал, что Серж станет президентом только через его труп. А отказ от решительных действий можно квалифицировать исключительно как наступление политической смерти. Ни тебе хлеба, ни тебе зрелищ… Какие-то неправильные методы борьбы за сердца избирателей…

Да, действительно, Раффи Ованнисян – человек новой формации. Это не столько политическая фигура, сколько – политическое явление. Его главная заслуга – не неожиданно высокие показатели на выборах, не потенциал когда-нибудь занять пост президента или протащить оппозицию в солидном составе в парламент, а создание прецедента, формирование новых реалий, с которыми не считаться отныне будет невозможно. Если новую Армению Ованнисяну создать не удалось, то привить стране новую политическую культуру ему оказалось под силу.

Оппозиционное движение Hello Revolution, оно же Barev Revolution, стало предвестником перемен, которых так требуют наши сердца, хотя в настоящую революцию не переросло. Армянский поствыборный Twitter вроде и кишел сообщениями с хэштегом #Barevolution, но арабская весна – детище социальных сетей – в Армении так и не наступила. Миссия невыполнима. Феномен под названием “Раффи Ованнисян” споткнулся о либеральные ценности и веру в реальность политической теории Дарвина. Не успев поприветствовать революцию, с ней пришлось расстаться.

Barevolution, прощай!

ПОДЕЛИТЬСЯ