В Тбилиси отметили 65-ую годовщину советской депортации чеченского и ингушского народов в Среднюю Азию. День памяти состоялся по инициативе «Фонда Кавказа» и прошел в гостинице «Марриот-Тбилиси» 23 февраля.
На встрече присутствовали гости из Патриархии Грузии, парламента и правительства, Национальной академии наук, неправительственные организации, а также представители чеченской и ингушской диаспор, проживающих в Грузии.
Мы попросили прокомментировать мероприятие присутствовавших.
САМОЕ ВАЖНОЕ СЕГОДНЯ – ЛЮБИТЬ
Актер и певец Вахтанг Кикабидзе:
– Очень нужное мероприятие. Во-первых, потому что такие вещи не забываются, и младшее поколение должно слышать об этом от старших. А во-вторых, все здравомыслящие люди вокруг меня говорят, что Кавказ должен объединиться, иначе эти маленькие нации могут пропасть вообще. И я думаю, что такое движение начнет развиваться.
Мои друзья-ингуши позвонили мне и сказали, что они собираются проводить небольшое мероприятие с участием интеллигенции. Я с удовольствием пришел. Все должны принимать в этом участие: и люди искусства, и политики… Все – от мала до велика.
– Вы говорили об идее объединения Кавказа. У вас не возникала мысль исполнить песню на всех кавказских языках?
– Это хорошая идея, но нужно выбрать такую песню, чтобы она была близка всем.
– Какой вопрос вы хотели бы услышать сегодня?
– Что нужно сегодня: бить или любить? Нужно понять, что самое важное сегодня – любить…
МЫ РЕШИМ ПРОБЛЕМЫ ПАНКИССКОГО УЩЕЛЬЯ
Госминистр по реинтеграции Грузии Темури Якобашвили:
– Это не первое мероприятие, посвященное депортации народов Кавказа, но раньше день памяти проводился без официоза, в каких-то периферийных условиях. Мне кажется, что это начало, эта инициатива «Фонда Кавказ» очень важна тем, что этот день отмечается в центре города, отмечается не в самое лучшее время для Грузии, и тем не менее, на этом мероприятии присутствуют представители исполнительной и законодательной власти, неправительственного сектора, также и северокавказцы, проживающие на территории Грузии.
– Работают ли сегодня какие-либо программы адаптации и помощи для населения Панкисского ущелья, где проживают беженцы из Чечни?
– В Панкисском ущелье существуют проблемы, и мы пытаемся изучить их. У нас, в министерстве реинтеграции работают специалисты, которые детально знакомы с проблемами населения Панкисского ущелья. Я лично собираюсь нанести визит в села Панкиси, чтобы на месте ознакомиться с ситуацией. Когда станет ясно, что делать, мы мобилизуем все наши внутренние ресурсы и ресурсы международных организаций, чтобы решить если не все проблемы, то большую их часть.
ТРАГЕДИЯ НАШИХ НАРОДОВ ЗОВЕТ КАВКАЗ К ЕДИНСТВУ
Главный специалист департамента по этническим меньшинствам министерства по реинтеграции Грузии Мека Хангошвили:
– Проводились ли ранее в Грузии дни памяти депортации чеченцев и ингушей?
– Почти каждый год в Кавказском доме проводятся памятные вечера. Но в таких масштабах, с участием государства день памяти мы не проводили. В этом году отмечается 65 лет со дня трагических событий в Чечне и Ингушетии. Мне представляется важным, что здесь присутствуют не только представители официальной власти, но и представители интеллигенции – писатели, актеры, ученые. Очень символично, что именно в Грузии происходит это мероприятия.
– На сегодняшнем мероприятии не было гостей из Чечни и Ингушетии…
– В 1993-1994 годах я жила в Чечне. Сегодня во время мероприятия демонстрировались кадры похорон в Чечне первого президента Грузии Звиада Гамсахурдия 23 февраля 1994 года. Это были мои кадры. Я очень хотела привезти вдову Джохара Дудаева Аллу Дудаеву в Тбилиси, но не знаю, почему ее не выпустили из аэропорта в Вильнюсе. Нам сказали, что должно было быть официальное приглашение. Мы попытаемся сделать все от нас зависящее, чтобы она в ближайшее время приехала в Грузию.
– Поддерживаете ли вы взаимоотношения с другими депортированными народами – карачаевцами, калмыками, балкарцами?
– Да, ведь это не только наша трагедия, это общая кавказская трагедия. В 1944 году депортировали еще и население из региона Грузии Месхети. Трагедия всех депортированных, насильно выселенных народов дает нам понять, что Кавказ должен быть единым. Если мы не будем едиными, то не сможем отстаивать свои интересы.
– Насколько интегрированы в грузинское общество чеченские беженцы, проживающие сегодня в Панкисском ущелье?
– Этнические чеченцы-кистинцы уже два века живут в Грузии, произошла их полная интеграция в грузинское общество. При этом очень важно отметить, что произошла не ассимиляция, а именно интеграция. Я сама – кистинка, и могу сказать, что у нас не было проблем с интеграцией в грузинское общество, потому что наши обычаи и традиции очень похожи, языки входят в единую кавказо-иберийскую группу. Мои предки в 1826 году приехали в Грузию, и с тех пор у нашей семьи не было проблем в Грузии.
Трудно беженцам, которые прибывали с 1995 года. Сами понимаете, что язык все же другой, современные условия требуют гораздо более быстрого обучения и более высокого уровня владения языком. Но наши обычаи настолько похожи, что и беженцам нетрудно интегрироваться.
– Насколько известно, в Панкисском ущелье остро стоят проблемы безработицы и социальной защиты…
– Экономические трудности в Панкиси те же, что и по всей Грузии. Говорить о том, что там особая ситуация, не приходится.
– В 2005-2007 годах министерство по чрезвычайным ситуациям России пытались проводить в Панкиси программу по возвращению беженцев в Чечню. Каковы были результаты?
– Переехало всего около 200 человек. И кстати, в основном переезжали местные кистинцы, то есть именно те, кто проживал в Грузии. Они до войны часто бывали в Чечне, так что обладали статусом беженца. Было проведено несколько акций, но говорить о том, что МЧС России активно помогало беженцам вернуться в Чечню, я не могу.
ГРУЗИЯ МОЖЕТ ОБЪЕДИНИТЬ КАВКАЗ
Председатель международной организации по правам человека Багаудин Барахоев:
– Впервые за 200 лет у Грузии появилась такая историческая миссия, что она может выступить объединителем Кавказа. Мне очень приятно, что люди в Грузии знают о Северном Кавказе, помнят о связях между нашими народами.
– Как вы считаете, реально ли объединение Кавказа?
– Конечно же, препятствия будут. Нас издавна хотят перессорить. Во время выселения чеченцев и ингушей в войсках НКВД СССР было много кавказцев. Например, в Чечне кампанию по выселению возглавляли два полковника: Гвишиани и Церетели. Среди солдат было много лезгин. Но подобные составы формировались преднамеренно, потому что власти пытались представить все таким образом, что все это – местные разборки между кавказцами. Потому мне очень важно, что в Грузии сегодня осознают: Сталин и Берия – не грузины. Это люди без национальности. Когда народ отказывается от родства с палачами – это правильно. Я всегда повторяю, что и сегодняшние руководители России Медведев и Путин – это не русский народ. С народом всегда можно найти общий язык.
– Поддерживаете ли вы связи с представителями других репрессированных народов?
– Да, конечно! Важно дать понять людям, что мы должны объединяться. Иначе мы так и останемся обессиленными и обескровленными. Посмотрите, что происходит: карачаевцы и балкарцы испытывают неприязнь к своим соседям – кабардинцам и черкесам, потому что адыгов не репрессировали в 40-х годах. Но при этом они забывают о том геноциде, который устроили черкесам во время Кавказской войны. Такие настроения насаждаются извне, чтобы посеять распри между народами. Мы должны быть вместе…
– Был ли признан факт геноцида в отношении чеченцев и ингушей?
– Да, был. Российские власти признали этот факт и приняли решение выплатить по 10 тысяч рублей в качестве компенсации. Но 80% ингушей отказались от этих денег.
– Как на Северном Кавказе была воспринята российско-грузинская война в августе 2008 года?
– Мало кто знает, что 1000 добровольцев из Ингушетии пытались приехать в Грузию, чтобы воевать против российских войск. Их просто не пропустили на границе. Но стремление помочь братскому народу и открыто выступить против оккупационных войск у ингушей было.
– Но ведь были и чеченские вооруженные формирования, которые воевали на стороне федеральных войск России…
– Это не чеченцы. В самой Чечне их называют «кадыровцами» и отделяют от остального народа. Они стали палачами чеченского народа, проводят карательные операции в Чечне, убивают и похищают людей. По другому и быть не может – эти люди были наняты, чтобы охранять преступный режим. Других способов контролировать Чечню у них нет. Посмотрите, что происходит сегодня в Чечне. Рамзан Кадыров выносит постановление о присоединении к Чечне Малгобекского района Ингушетии. Это же направлено на дестабилизацию обстановки, на то, чтобы возникла новая напряженность между народами.
– А что происходит в самой Ингушетии?
– В Ингушетии ситуация едва ли не хуже, чем в самой Чечне. Парламент принимает решение о территориальном устройстве республики и мы, фактически, теряем Пригородный район. Понятно, зачем это делается – чтобы снова развязать конфликт между ингушами и осетинами. В республике действуют эскадроны смерти – подразделения ГРУ, ФСБ и прочих силовых структур. Целенаправленно похищают и убивают молодых людей от 18 до 30 лет. Въехать на территорию республики еще труднее, чем на территорию Чечни. Казалось бы, в Ингушетии войны нет. Но почему-то власти не хотят, чтобы в мире стало известно о том, что творится в Ингушетии. Постоянно устраиваются провокации. Все помнят взрывы во время похорон на кладбищах, когда погибли этнические русские. Все свалили на ингушей. Но когда вели следствие, то выяснилось, что организовали взрывы солдаты, русские по национальности. А результатов этих расследований никто не знает. В Манасе известен случай, когда из мечети вышли двое человек, одетых как мусульмане – в строгих костюмах, сорочках без галстука, в папахах, с четками… То есть, казалось, что это кто-то из наших прихожан. Они сели в машину и уехали. На перекрестке их остановили сотрудники ГАИ. Неожиданно эти два «мусульманина» открыли огонь. Милиционеры открыли ответный огонь. Когда стрельба стихла, один из пассажиров выкрикнул с матом: «Саня! Меня задело!». То есть, на самом деле это были не ингуши. Зачем устраиваются такие провокации?
– Что изменилось с назначением нового президента Ингушетии Евхурова?
– Ничего не изменилось. Если при Зязикове речь шла о 200 пропавших без вести, то при Евхурове эта цифра дошла до 500. Старейшины, когда просили снять Зязикова, просили, чтобы президентом был вновь назначен Руслан Аушев. Просьбу передали Медведеву и Путину. Но Медведев назначил своего человека – офицера ГРУ Евхурова.
– Почему была проигнорирована фигура Аушева?
– Аушев не стал бы мириться с тем, что республика обворовывается. Я работал в налоговой инспекции Малгобекского района и наблюдал, какие суммы воровались. Например, нефтяная компания, которая занималась транзитом нефти из Чечни в Ингушетию под теми или иными предлогами переводила по 40 миллионов долларов в год в Москву. Под зарплаты, премии, нецелевые платежи… Так об этих деньгах нельзя было даже говорить. Если бы кто-либо назвал эту сумму публично, его просто ликвидировали бы…
– Что нужно сделать, чтобы изменить ситуацию на Кавказе к лучшему?
– Мы не сможем ничего сделать, пока не объединится весь Кавказ и мы не станем реальной силой. Надо понять, что это можем сделать только мы сами. Ни России, ни Европе, ни США, ни кому бы то ни было еще не нужен единый Кавказ, потому что мы отличаемся от всех. У нас своя культура, обычаи, интересы. Мы можем представлять из себя силу с которой нужно считаться. Это первыми осознали президенты Джохар Дудаев и Звиад Гамсахурдия. Мы должны продолжить их дело построения единого Кавказского Дома.
Майя Небиеридзе, Ираклий Чихладзе, специально для newcaucasus.com
